Цена Шагала
Шрифт:
– Здравствуйте, Ян, - произнес человек, и Старыгин тут же узнал его по голосу.
– Здравствуйте, - ответил он.
– Извините, что заставил вас ждать.
– Понимаю, - сказал Ян.
– Вот и хорошо. Давайте конверт.
Ян вынул конверт и передал незнакомцу. Тот быстро сунул его во внутренний карман и, еще раз внимательно посмотрев на Яна, спросил:
– Не вскрывали?
– Нет, - ответил Старыгин, честно глядя в глаза неизвестному.
– Хорошо. Я вас найду, - сказал маленький человек
Полминуты Ян боролся с искушением последовать за ним, но, все же решив этого не делать, постоял еще минуту для очистки совести и двинулся в противоположном направлении, домой. «В конце концов, просьбу я выполнил, - сказал себе Старыгин, - а там уж пусть сами решают: не моей головы эта игра».
На следующий день в Управлении и потом вечером дома Старыгин все же ждал, что незнакомец объявится вновь, однако ни на работу, ни домой никто не позвонил. «Ну и к лучшему, - сказал себе Ян.
– Жалко начальника, но покой все-таки дороже».
В два часа Сорин позвонил Рахлину.
– Господин Рахлин?
– спросил он, когда немецкая секретарша позвала своего начальника к телефону.
– Я.
– Я вчера приходил к вам.
– Да, помню, помню, - ответил Рахлин уже более радушно.
– Ну, так я могу подъехать с фотографиями?
– Подъезжайте. Когда вы будете?
– Минут через тридцать.
– Хорошо, я вас жду, адрес помните.
Андрей приехал через сорок: пока он готовился, пока собирался, пока выслушивал напутствия Люси… Так или иначе, Рахлин ждал его, не выказывая никаких признаков нетерпения.
– Простите, что задержался.
– Бывает. Ну, показывайте.
Сорин извлек из кармана конверт и передал его галеристу. Ленивым движением Гога вытащил оттуда пачку тщательно отобранных Сориным фотографий и принялся разглядывать их с несколько скучающим видом.
– Да, ничего, ничего, - сказал он, закончив просмотр и передавая фотографии обратно Сорину.
– И что вы хотите?
– Что можете предложить вы?
– спросил Андрей.
– Ну, начнем с того, о чем я вам уже говорил: проверка подлинности здесь необходима.
– Предположим, что они подлинные.
– Ну, предположим. Как вы хотите их продать: по отдельности, все сразу, быстро, медленно?
– Желательно было бы сразу, - ответил Сорин.
– Сразу… - протянул Рахлин и покачал головой, - сразу труднее. Это где ж такого клиента найдешь, который разом польстится на столь разноплановые вещи?
– Но это ваша работа, вы же профессионал.
– Профессионал, профессионал. Ну и, как вам кажется, сколько все это стоит?
– снова задал вопрос Гога.
– Не знаю, мне говорили, что-то около двух миллионов долларов, может быть, даже трех, - ответил Андрей.
– Очень хорошо: вот и идите к тому, кто говорил, - сказал Рахлин, сделав движение,
– Да нет, я в этом плохо понимаю, - начал Андрей, - всего лишь пересказываю чужие слова. А сколько вы можете предложить?
– Тысяч восемьсот от силы. Да и то, конечно, не сразу, по мере, так сказать, продаж.
– Но это несерьезно, - сказал Сорин.
– В Лондоне мне говорили…
– Ну, так и поезжайте в Лондон, молодой человек.
– Позвольте, но ведь и в Берлине не одна ваша галерея.
– А вы уверены, что кто-нибудь будет связываться с картинами сомнительного происхождения?
– Вы же связываетесь.
– Я еще этого не сказал. Я в принципе обсуждаю ситуацию.
– Хорошо. Допустим, это будет миллион. В какие сроки я могу его получить?
– Я же вам сказал: по мере продажи.
– Какова механика всего этого действия?
– Самая банальная: мы заключаем с вами договор, вы оставляете картины у меня в галерее, в дальнейшем я извещаю вас о том, когда и какая продажа произошла, вычитаю свой процент (я, кстати, беру пятнадцать процентов) и перевожу вам деньги туда, куда вы скажете.
– Но ориентировочно вы все же можете сказать, когда это произойдет?
– Быстро, юноша, только кошки родятся и вши на нарах заводятся.
– Но все-таки?
– заволновался Андрей.
– Может, месяц, может, два, а может, и полгода.
– Но позвольте, ведь аукционы проходят постоянно?
– А зачем же, позвольте вас спросить, мне, галеристу, связываться с аукционами? Да и вам это ни к чему. Вы теряете двойной процент: процент, который забирает аукцион, и процент, который заберу у вас я. Разумно?
– Разумно, - согласился Сорин.
– Вот видите. Поэтому работать мы с вами будем, так сказать, приватно. Если вы согласны, привозите работы.
– Нет, тут есть маленькая заминка, - сказал Сорин.
– Не подумайте, что я вам не доверяю…
– Это ваше право, - опять поскучнел Рахлин.
– Просто мне было бы спокойнее, если бы картины находились в каком-нибудь недоступном для потенциальных злоумышленников хранении, скажем, в банке.
– У вас есть банковская ячейка?
– Вы ее и наймете. Мы же с вами делаем одно общее дело.
– Прежде, чем я найму эти ваши ячейки, юноша, я должен с картинами провести серьезную работу: показать экспертам, списаться с музеями.
– Что для этого нужно?
– По крайней мере, встретиться с музейными сотрудниками.
– Очень хорошо, они могут приходить в банк.
– Ну, допустим, - вздохнул Гога.
– Итак, сумма в миллион вас устраивает?
– Ориентировочно, да, если это не будет очень долго.
– Тогда давайте смотреть картины.
– Хорошо, - отвечал Сорин.
– Завтра вас устроит?