Цена силы
Шрифт:
Наконец, очередь дошла и до Вовы.
— Ах, Володюшка! Рада тебя видеть! — проворковала бабулька, улыбаясь так, что глаза почти закрылись, подпёртые щёками.
— Здрасьте! А…эээ… где это я?
— Как это — где? В загробном мире, конечно же!
— Твою мать! Ой, простите! А вы, кстати, кто?
— Я? Я бабушка Мэн. Чтоб твоя душа переродилась, тебе нужно выпить моего чаю, а потом пройти через врата перерождения.
— Да? А я думал, бабушка Мэн — это у китайцев. У буддистов. Ну, этих, в Азии. А я же православный! Вроде бы…
— Ну да, ну да. — закивала бабулька. — Ты прав, внучёк. Но у ваших там профилактические работы какое-то,
— П-понятно…
— Ну что ж, внучёк, давай, посмотрим на твои деяния. — бабулька открыла большую толстую книгу, что лежала перед ней, и стала читать одну из страниц. — Ага. А… Вот даже как? Хе-хе, затейник! Нууу, это плохо! А вот тут молодец.
Вова стоял, мялся, желание спросить, что же она там читает, бурлила в нём, но он стеснялся.
— Что ж, внучёк, понятно мне всё. Человек ты не хороший и не плохой, всякого в тебе намешано. Но всё же хороших поступков у тебя чуть-чуть больше, чем плохих. Так что будешь ты перерождён человеком! Но в нижних мирах, по развитию сил примерно таких же, как и твой предыдущий.
— А что — миров много?!
— Полно! Но сейчас это неважно. Выпей чашечку моего чая, это сотрёт воспоминания твоей прежней жизни, чтоб твоя душа обновилась, а груз былых забот не тянулся за тобой в новую жизнь. И проходи через красные Ян ворота, это для мужчин.
— А синие?
— Инь ворота для женщин, вестимо.
— Тогда чёрные… для трансов?
— Тьфу ты, идиот! Это для тех, кто был злодеем и погубил свою душу чёрными делами! Такие не перерождаются, а развеиваются… Ну, так ты чай будешь пить? Хоть время тут и не имеет власти, но всему нужно знать меру!
— К-конечно… Давайте чай!
— Держи, внучок!
Бабушка Мэн налила в глиняную чашку отвара и протянула Владимиру. Он осторожно взял, посмотрел внутрь — там была абсолютно непрозрачная жидкость, но нельзя сказать, чтобы чёрная. Или вообще какого-то определённого цвета. Просто непрозрачная. Парень колебался, не решаясь выпить. Всё же это означает, что ему, тому, что сейчас есть, придёт конец. Вот жил-жил он, до двадцати пяти лет протянул, а теперь его не станет! Да, душа переродится, но личности-то уже не будет!
— Ну ты долго ещё будешь лясы точить?! — пнул его по ноге древком копья один из бугаёв.
— А, да-да, сейчас.
Вова переступил с ноги на ногу и только поднёс чашку с чаем к себе, как запнулся о древко, что воин не успел убрать, потерял равновесие, руки рефлекторно опустились — и чашка с чаем начала вываливаться.
— Ой! — успел выкрикнуть парень и наклонился перёд, пытаясь подхватить чашку.
Но та без шансов упала на землю пустыни, а парень полетел вперёд. Запнулся о ножку столика, бабка Мэн взвизгнула, а один из кувшинов от столкновения соскользнули — и вылил своё содержимое на Владимира! Это было жуткое ощущение, чай был холодный, как жидкий гелий! Вова заорал от неожиданности и холода и, не разбирая ничего из-за залившего глаза чая, понёсся на четвереньках куда-то туда.
— Стой! Ты не туда несёшься! — успела вскрикнуть бабушка Мэн, как Вова провалился в какую-то из арок.
«Хоть бы не в чёрную!» — успел подумать парень, когда его сознание потухло.
Следующее, что он почувствовал — как что-то вокруг сдавливает его, выдавливая из себя, будто пасту из тюбика. Он и выдавился, ещё кто-то поймал огромными руками, шлёпнул по заднице, отчего Вова протестующе заорал, и
— Хах, сын! И как раз туча закрыла солнце… тогда пусть его зовут Юнь! Чжоу Юнь!
Глава 2
Честно говоря, я не сразу поверил, что переродился. Это же не каждый день происходит! Да и вообще, в интернете столько книг про всяких извращенцев, что скопытились, а потом очнулись в новом мире и стали собирать гарем из лоли-кошкодевочек, что к реинкарнации начинаешь относиться как к выдумке какого-то извращенца. А тут бах — и ты сам становишься таким! Ну, почти — я же только переродился, гарема у меня пока что нет.
К тому же, это всё так неожиданно получилось… Эта проклятая пьянка, бегемотостриптизёрша, что уселась на моё лицо… Помню, как я чуть не откусил ей жопу, пытаясь выбраться, но из–за жира она этого и не почувствовала этого! А потом раз — и я выпрыгиваю из своей новой матери. Нежданчик! Причём, меня терзало ощущение, что между этими двумя точками что-то было, что-то, что я забыл. Так обычно бывало, когда в голове всплывала фраза или кадр из фильма, я мог неделями мучиться, вспоминая источник фразы, пока не вспомню. Вот и сейчас было такое чувство, эхо неких фраз, что я говорил и мне говорили, но попытки заставить память заработать ни к чему не привели!
Ну да и ладно! Всё равно мне есть, чем заняться.
Новый мир оказался жутким средневековьем. Никакого тебе электричества, никаких компьютеров, вообще жуть — порносайтов не было! Самое новейшее изобретение — телега без рессоров, а весь труд исключительно ручной. Уж это я почувствовал на себе! Потому что родился я в относительно состоятельной семье, которая занималась выращиванием риса. Так что уже с пяти лет мне пришлось стоять чуть ли не по пояс в воде и тыкать в грядки рисовые ростки, чтоб они потом дали урожай, семья их собрала и продала. Не очень приятно, но хочешь есть — иди работай! Да и почему-то я всё равно чувствовал себя прекрасно после этого, вообще не уставая.
Сама семья была большая и дружная, у меня было ещё два старших брата и старшая же сестра. А всего у матери было девять детей, но пятеро, увы, не пережили даже года. Вот и рожали женщины в этом мире много детей, надеясь, что часть из них выживет. Поэтому у меня было ещё четверо дядей, а у тех тоже немало детей, в общей сложности девятнадцать двоюродных братьев и сестёр. Так и жили в одном доме. Или, вернее сказать, в одном дворе, куда выходили задние двери пяти домов. К рисовым полям нужно добавить стадо коз и свиней, не меньше пары сотен кур и два магазина в городе Спелой Сливы, где мы жили и где продавали свой рис и мясо.
Забавно, но в этом мире я чуть ли не с рождения оказался женат. Через полгода после моего появления на свет у наших друзей, семьи Линь, родилась девочка, и мои родители и её родители договорились, что мы поженимся в шестнадцать, когда станем совершеннолетними. Вот такие дела! В земной жизни у меня и постоянно любовницы-то не было, а тут я уже через полгода оказался почти женат!
Мы с моей невестой встретились как раз, когда мне стукнуло пять, — она с родителями была приглашена на празднование. Честно сказать, впечатление не произвела — насупленная пухлощёкая азиатская девочка, с узким разрезом глаз и короткой стрижкой под горшок, да ещё всё время пряталась за материнскую юбку, боясь окружающих. Впрочем, не мне на это жаловаться — я сам был таким же мелким азиатским пиздюком, разве что посмелее. И разрез глаз у меня был ничуть не шире!