Цена свободы – любовь
Шрифт:
– Почему ты её не впустил? – Спросила, как только Искандер появился в кухне. Он от вопроса демонстративно отмахнулся и, только чувствуя испытующий взгляд, согласился ответить.
– Потому что ей здесь нечего делать. Не хочу тратить время на разъяснения, удивления, восторги.
– Будешь прятать меня ото всех?
– Моя личная жизнь никого не касается. – Прозвучал его голос примирительно, но Али что-то для себя уже решила.
– А твоя жизнь вне этого дома будет касаться меня? – Поднялась она с места. Искандер недовольно
– Что ты имеешь в виду?
– Всё. Твои дела, друзья, любовница…
Он коротко улыбнулся и вскинул голову к потолку.
– Не сходи с ума, Али. – Неодобрительно покачал головой.
– Ты будешь жить здесь или только появляться время от времени?
На исходе терпения Искандер вздохнул.
– Я много работаю. Ничего не обещаю. – Мученически скривился, но Али его страданий не разделила.
– Так деликатно указал моё место в своей жизни?
– Какое место, Али?! – Поморщился Искандер как от зубной боли, а она развела руками.
– Никакого.
Он вызывающе хмыкнул. Устал спорить. На лице вспыхнул гневный румянец.
– А ты чего, собственно, хотела? Думала, что одна твоя улыбка и мир завертится в другую сторону? То время, когда ты была центром вселенной, моим солнцем… оно ушло!
Али приложила усилие, чтобы не рассмеяться в голос.
– Это повод вытирать о меня ноги?
– Не заводи меня!
– А ты, вообще, уверен, что я нужна тебе? Или это был очередной порыв? Я не знаю, может, у тебя давно другая семья? Ты что от меня хочешь?
Искандер скрестил руки на груди и демонстративно качнул головой.
– Не собираюсь отвечать ни на один из твоих вопросов.
– За что такое неуважение?
Он зло рассмеялся и театрально развёл руками.
– Странно, что ты спрашиваешь! Последние восемь лет тебя это как-то не интересовало!
– Ты первый начал. Когда выдернул меня из той жизни, к которой привыкла, и снова засадил в свою клетку!
– Девяносто процентов женщин мечтает о такой клетке, Али. Да только тебе всё не угодить!
– Потому что я не кукла!
– Ты моя жена. – Прозвучало на грани срыва. Тихого, жуткого по своей мощи и силе срыва.
– Не чувствую радости от этого факта! – Нервно рассмеялась Али.
– Ты радости не почувствуешь, если разочаруешь меня снова.
На прямой взгляд Али фыркнула.
– Это угроза?
– Это то, что ты должна принять к сведению.
– Начинай репрессии прямо сейчас: до меня всё равно доходит туго! – Сделала она шаг вперёд, а Искандер, казалось, успокоился. Но так только казалось. Он затаился. Он проглотил любые эмоции и выдал безупречное равнодушие. На стол облокотился и глянул на жену искоса.
– Иди в свою комнату, Али. Не хочу ничего.
Она понимающе кивнула.
– Перемирие завершено?
– А ты воевать со мной захотела?
– Мне казалось, что воевать с женщинами, история не про тебя.
Она
– Меня на военной кафедре не учили разделять людей по половой принадлежности. Или мы друзья, или враги. Выбор за тобой.
– И кто же я для тебя сейчас?
– Ты и сама знаешь. Но если не остановишься, поймёшь, какого это: оказаться по противоположную сторону от меня.
Высказался и демонстративно отвернулся. Разговор был окончен. Это читалось в напряжённой позе, в мышцах, которые играли на спине, перекатываясь. И Али ушла. Не уступила. Просто решила не играть с огнём, который уже разгорелся. Совсем немного и Искандер бы взорвался. В такие моменты мужчина становится животным. Ярым, жаждущим крови хищником. И её муж не исключение.
Ночь была неспокойной. Али гипнотизировала взглядом дверь, ожидая, что он всё же войдёт. Это было бы правильно. Это было бы естественно. Войти, обнять, успокоиться. Это стало бы выходом в любой ситуации. Но он предпочёл держать оборону, нагнетая взаимное недовольство. Сделать первый шаг могла бы и сама Али. Но только в случае, если бы очередной раз захотела услышать от него упрёк в том, что ради мнимого благополучия торгует своим телом… и душой.
А утром Искандер уехал, раздав указания, как на военном смотре выстроенной на улице прислуге, вооружённой до зубов охране. И совсем скоро Алию попросили не покидать своей комнаты.
Глава 20
– Александр Владимирович, дважды заходил Тураев, уже две минуты на проводе Владивосток и с самого утра звонила Климова Марина.
Саша вскинул руку, с удивлением глядя на часы.
– Сейчас только девять. Вы уверены, что она звонила именно с утра, а не вчера вечером?
– Очень настойчивая девушка, Александр Владимирович. – Улыбнулась секретарь и подала документы на подпись. – Соединять с Владивостоком?
– Ай, ты ж моя умница! – Рассмеялся Саша и показательно моргнул в знаке согласия.
После разговора помассировал пульсирующие болью виски и связался с секретарём.
– В одиннадцать собери совещание по вопросу строительства стадиона. Обязательно свяжись с юристами. К ним будут вопросы.
– Я поняла вас, Александр Владимирович. Марине Климовой что ответить, если будет звонить?
– Сколько раз уже звонила?
– Четыре. Последний был минуту назад от администратора внизу.
– Пусть выпишут ей пропуск. – Ответил он, недолго подумав. – И сразу ко мне.
В дверях Мариночка показалась спустя пять минут. Роскошная. С уместным в офисе дневным макияжем, в соблазнительно облегающем брючном костюме. И только отсутствующая блузка давала понять, что явилась сюда малышка для примирения. Она виновато улыбнулась и покорно опустила взгляд. Умела быть удобной. Умела ждать и чередовать напор с отступлением.