Цена свободы

Пехов Алексей Юрьевич

Он пытался найти выемки для ног, но ниже стена была гладкой. Керэ попробовал вылезти на карниз, но удар по рукам, слабость в уставших пальцах да еще тяжелое копье за спиной — не самые хорошие помощники в этом деле. Лицо эльфа покраснело от напряжения, из-под ногтей сочилась кровь, но он не сдавался. На меня остроухий бросил всего лишь один взгляд. Никаких просьб о помощи.

Умная тварь. Понимает, что проще у богов допроситься винного дождя, чем руки у человека. С интересом наблюдал за безуспешными потугами. Первый

порыв был — подойти и сбросить гаденыша вниз. Многие ребята из нашего полка нашли бы забавным отрезать эльфу пальцы, чтобы он отправился в полет. Я остался на месте. Не хотелось мараться. Высокородный сам брякнется.

Керэ был похож на кота — держался крепко и явно не желал падать. Затянувшаяся агония мне порядком надоела. Видать, Мелот сегодня на стороне золотоволосого. Я выругался и подал магу руку. Тот уставился на нее, явно не поверив собственным глазам.

— Ну? Тебе помочь или как? — раздраженно спросил я.

Керэ, прижавшись спиной к стене, долго сидел с закрытыми глазами. То ли молился, то ли все еще никак не мог поверить в свое спасение. Дышал он тяжело, из разбитых рук сочилась кровь. Живучий гаденыш.

— Ничего себе не сломал? — поинтересовался я.

Он покачал головой. Затем подумал и ответил:

— Всего лишь ушибы. Ты что-то говорил, о том, что Рэкэ погиб случайно.

— Я много всего говорю. Но ты мне не веришь.

— И все же хотелось бы услышать…

— Хоти, — перебил я его. — Пока не поймаем стрелка, впустую воздух сотрясать не буду.

— Там. Ниже. Ступени кончились, — выдал он.

— Знаю.

— Тогда — как?

— До входа в пещеру надо пройти по карнизу ярдов двадцать. Выход у подножия. Отдохнул? Тогда вставай. Скоро солнце сядет, а нам еще мешки найти надо.

Эльф безропотно поднялся, пошел за мной, стараясь держаться как можно ближе к стене. Я чувствовал, как его взгляд жжет мне спину. Наконец он не выдержал:

— Почему ты меня спас?

Я пожал плечами:

— Считай, что это мой мимолетный каприз.

На самом деле, я и сам не знал, почему.

— Ты уверен, что они пройдут именно здесь?

Керэ задавал мне этот вопрос уже в третий раз. Очень хотелось послать его в Бездну, но я сдержался.

— С перевала ведет только одна дорога. Не дергайся, эльф. Стрелок придет. Жди.

Мы находились на невысоком, поросшем соснами холмике. Внизу, ярдах в тридцати под нами, проходила тропинка. Я приготовил лук, воткнул в землю четыре стрелы и, сунув в зубы травинку, решил немного полежать на солнышке. Высокородный отдыхать отказывался наотрез. Был напряжен и не спускал глаз с тропки, явно опасаясь, что как только он отвернется, мимо него проскочат все кому не лень.

— Галэ был прав? — неожиданно спросил он.

— Ты о чем?

— Он назвал тебя Серым. Сын Дома Бабочки прав?

—

А как ты думаешь?

— Ты попадаешь под то описание, что у нас есть. Молод и светловолос.

— Таких людей масса.

— Сероглаз.

— Еще больше.

— Отряд «Стрелки Майбурга». Ведь Серый из этого полка?

— Быть может.

Он усмехнулся:

— Я, как только тебя увидел, все понял.

— Тогда еще более удивительно, что ты вытащил меня из лап рыжих братьев или не прирезал под первой осиной.

— Зачем? Дому Лотоса ты ничего плохого не сделал. Но Туман и Бабочки, попади ты им в руки, так просто тебя бы не отпустили. Сколько на твоем счету голов отпрысков из их семей?

— Не знаю. Я не Серый.

Керэ тихо рассмеялся.

— Какое-то время я думал, что ты — не более чем легенда. Что тебя не существует, и вся эта сказка лишь прикрытие для одного из Домов. Какая-нибудь Высокородная делает всю работу, а затем умники сваливают преступление на человеческого убийцу, бродящего по Сандону, как у себя дома, и охотящегося за головами наших полководцев и Высших. Из-за тебя Ольвэ из Дома Бабочки потерял последнего сына. Многие жаждут поймать Серого. Ты слишком всех напугал.

Я перекинул травинку из одного угла рта в другой. Прозвище, которым остроухие наградили убийцу, на самом деле принадлежало нескольким стрелкам. Если говорить точнее, четверым. Мне, Клету, Лоссу и Тегу. Мы хорошо знали лес и были готовы рискнуть шкурой за приличное вознаграждение. Работали в разных местах и в разное время, по возможности отстреливая влиятельных остроухих гаденышей. Моих однополчан Сандон «сожрал». Последним из тех, кому не повезло, оказался Лосс. Бабочки взяли его в оборот и с радостью раструбили на весь лес, что наконец-то поймали ублюдка, убивавшего Высокородных.

Впрочем, их радость была недолгой. Я снял одну из буйных рыжих голов и ушел до того момента, как меня зажали в клещи. Потом только узнал, что попал в глаз последнему из отпрысков главы Дома Бабочки. Ну, а остроухие, соответственно, поняли, что убили не того. После этого им каким-то образом удалось раздобыть мое описание, но я так ни разу и не попался.

— За что тебя отправили на виселицу? — Керэ никак не унимался.

— За убийство.

— Оно того стоило? Я о деньгах.

— Да.

— Значит, в свободное от войны с Высокородными время подрабатываешь наемным убийцей?

— Иногда стреляю за деньги.

— Но на этот раз тебе не повезло.

— Везение штука капризная. Вначале не повезло. Затем тебе захотелось отправиться в горы, и мне улыбнулась удача.

Он тихонько рассмеялся.

— Неужели за убийство моих братьев платят гораздо меньше, чем за твоих соплеменников?

— Когда как.

— Выходит, я дважды спас тебя от смерти?

— Выходит, что так, — неохотно сказал я.