Цена твоего прощения

Сдобберг Дина

Но ходить и дальше с бурлящей внутри злостью мне было тяжело. Хотя с какой злостью? Обыкновенной банальнейшей ревностью! Сколько бы я не береглась, уберечься так, и не получилось. Я, кажется, бесповоротно влюбилась в этого мужчину, и с каждым днём это чувство становится только крепче.

Пользуясь тем, что в доме я осталась одна, поднялась в свою комнату, включила музыку на небольшой аудиоколонке , которую привезла в один из первых своих выходных из дома. Был у Оксанки такой период, когда она пыталась загрузить себя так, чтобы вечером просто падать

в кровать. Одним из с таких способов были танцы. Нуу... Как танцы... Сначала был танец живота, потом стриппластика.

Вот такую смесь я и изображала за закрытыми дверями собственной комнаты, когда в один из разворотов обнаружила, что у меня появился первый в моей жизни зритель. Решивший исполнить одно мое тайное желание, сам того не зная. Сабир прижал меня к своей груди, позволив уткнуться в него и надышаться, полной грудью. Правда, моих проблем это не решило, а боюсь лишь добавило новых. Мне нравился запах этого мужчины. И его привычка мыться, а не заливаться одеколонами.

В конверте, который я ему так неудачно, или наоборот, тут как посмотреть, передала было приглашение на вечер, вроде того, на котором мы уже были. И в этот раз Сабир решил не давать шанса моей самостоятельности.

Как и обещал, к часу он приехал за мной. Но сначала приехали мы не в торговый центр, а в тихий район старинных домов, ещё дореволюционной постройки. Сабир уверенно распорядился остановиться возле углового дома, первый этаж которого уходил под землю и был каменным, а вот второй был деревянным, сложенным из брёвен. Все окна были украшены резными, практически кружевными наличниками. Широкие ступени лестницы, вели не вверх, а наоборот вниз.

К моему удивлению на первом, полуподвальном этаже располагался магазин ювелирных изделий, а вот второй видимо был жилым.

– Сабир Фахратович, рад вас видеть.
– Поспешил нам навстречу пожилой мужчина, снимая с головы ремешок, удерживающий лупу на глазу.
– Снова подарок для вашей мамы?

– Взаимно, Эрик Рихторович, взаимно.
– Приветствовал его Сабир.
– Нет, на этот раз не для мамы. А вот для этой девушки.

– Сейчас подберём что-нибудь лёгкое, изящное...

– Вы меня не поняли, Эрик Рихторович. Купить лёгкое и изящное я мог в любой лавке. Мне нужно достойное.
– Перебил его Сабир.

Пожилой мужчина окинул меня задумчивым взглядом и жестом пригласил к витринам. Сабир только улыбался, наблюдая за мной. То, что я видела под стеклом, мне, откровенно говоря, не нравилось. Слишком...

Слишком напоказ что ли. Это не украшения, это демонстрация того, что у того, кто это купил много денег, причем лишних. Интересно, мне вот обязательно что-то выбрать именно отсюда? Не хотелось бы. А вот взгляд ювелира, заметившего отсутствие интереса к представленным украшениям, потеплел.

– Ну, что же, если "дорого и богато" вам не нравится, то пойдёмте смотреть дальше.
– Эрик Рихторович повел нас вглубь помещения, где находилась демонстрационная комната.

 Но вместо украшений мастер начал осматривать мочки моих

ушей, смотреть проколы, замерять размеры пальцев.

– Вещи, какие предпочитаете носить? Открытые, больше к классическому стилю склоняетесь или...

– Закрытые.
– Ответил Сабир, не дожидаясь конца перечислений.
– Никаких декольте и всего прочего.

– Поняяятно.
– задумчиво протянул Эрик Рихторович, прищурился, и кивнул каким-то своим мыслям.
– Сейчас, подождите пару минут.

Оставив нас действительно на несколько минут, вернулся мастер с деревянным ящиком с невысокими краями, внутри, на бархатной ткани, лежала пара. Серьги и что-то непонятное, напоминающее веточку.

– Вот, только заканчиваю работу. Делал для души, но думаю, вам подойдёт идеально.
– Поставил он передо мной зеркало. – Основа - восемнадцати каратное белое золото. Серьги и ассиметричное колье. Растительная вязь и орнаментные линии. Для блеска использована россыпь бриллиантов, круглой формы и с пятьюдесятью семью стандартными гранями, несмотря на небольшой размер. Камень второго плана, облагороженный сапфир овальной огранки и маркиз. А вот заглавные камни это мистик-топаз.

– Неужели настоящие?
– не удержалась я.
– Не гидротермальные?

– Помилуйте, я ювелир, со стеклом не работаю. И не надо мне про сохранение свойств и ускоренный рост в идеальных условиях.
– Выставил ладони вверх Эрик Рихторович.
– Серьги уже готовы, можете примерить. А вот колье пока только заготовка, хоть и на последнем этапе. Здесь осталось установить центральные камни и подобрать звеньевую часть, цепь на которой будет держаться фигурная часть. Позволите? Вот так это должно будет располагаться.

Ювелир приложил ту саму веточку так, что один её край был чуть ниже левой ключицы, а второй уходил полумесяцем в сторону и чуть вниз.

– Ажурные цепочки сюда не пойдут, будут конфликтовать с основной частью. А строгие объемные плетения будут смотреться грубо и не к месту.
– Словно сам с собой рассуждал мастер.
– Но я подумаю, и думаю, что за день закончу.

– А если несколько тонких?
– спросила у него, не отводя взгляда от украшения в отражении.

Даже в таком, незаконченном виде, оно притягивало и завораживало. Как знаменитая брошь-букет Елизаветы Петровны или сапфировая брошь-фонтан.

– Что вы имеете в виду?
– заинтересовался собрат Позье по ремеслу.

– Если взять не одну цепочку, а несколько мелких, но плотного плетения. Например одинарный панцирь.
– Пояснила я.

– Нет, панцирь не потянет, тяжёлая вставка. А вот тондо... Да, однозначно, с восьмью гранями, и в пять струн...
– Кажется, мастер уже не с нами. – Когда, говорите, вам комплект нужен?

– К завтрашнему вечеру.
– Уточнил Сабир.

– О, ещё уйма времени. Кольца подберём. Сами приедете или мы доставим?
– по Эрику Рихторовичу было заметно, что ему не терпится отправить нас побыстрее вон и уже вернуться к своему творению.