Цена власти
Шрифт:
Ох и пришлось же натерпеться страху! Саян незаметно стукнул кулаком по колену. Заметая следы преступления, начисто забыл о тушке кабанчика. К счастью, в лесу нашлись добровольные пособники. Охотники несколько раз прошли мимо того самого места в зарослях камыша. Хвала Создателю, выпала возможность убедиться лично: ни кабанчика, ни его обглоданных косточек, на том злосчастном месте не оказалось.
Пусть до женщин расстояние не маленькое, но пропитанный злостью взгляд вдовы буквально тычется в лицо. Ох, не к добру.
Томительное ожидание закончилось.
Внешне символы ничем непримечательны. Так себе: небольшой топорик из тёмного, почти чёрного куска кремния. Тонкий обух плавно переходит в широкое остриё. Заточки нет, зато самому лезвию придана полукруглая форма. На каменной поверхности вырезаны символ Вема-защитника, а чуть ниже стилизованная сова.
Символическая стрела гораздо больше похожа на настоящую. Кремниевый наконечник как у обычной стрелы. Те же символы Вема-защитника и сова, только меньше размерами. А вот оперение выполнено не из совиных перьев, а из тонких кремниевых пластин, весьма искусно отделанных под перья.
Сахем, открывая выборы, торжественно произнёс:
– Люди рода Мудрой Совы! Уважаемый Дуат ушёл к Великому Создателю. Он был хорошим Вождём, храбрым воином и добрым человеком. Мы будем вспоминать его с любовью и благодарностью. Но теперь нам нужно выбрать нового Вождя!
Сахем эффектно умолк. Что, что, а толкать речь утус Вачиз умеет.
– Так кто же достоин стать новым Вождём? – воззвал Сахем и тут же сам ответил на свой вопрос. – На церемонии погребения мне назвали всего два имени!
Саян нервно сжал кулаки. Господи! Волнений столько, как будто выбирают не Вождя маленького рода, а президента мира и его окрестностей.
– Утус Терш, сын Ловкого Вума, и утус Саян, прозванный Умельцем, один из странных пришельцев!
Саян глянул на вставшего Терша. На вид около сорока лет. Небольшого роста, но весьма могучей комплекции. Лицо круглое, лоб широкий. Меховая куртка аккуратно заштопана в нескольких местах. Бывалый охотник и консерватор. Саян поднялся следом. Ритуал требует выйти из толпы охотников и встать по правую руку от Сахема.
Саян остановился возле главы рода. От волнения дыхание сбилось, как будто нырнул глубоко-глубоко под воду и едва-едва всплыл на поверхность. Не дай бог щёки зальёт красный румянец. Стыдно-то как будет. Будущий Военный Вождь должен быть решительным и хладнокровным. Саян разогнул спину и расправил плечи.
Других претендентов не видно, но обычай всё равно требует уточнить. Утус Вачиз, оглядев нестройную толпу охотников, громко спросил:
– Уважаемые защитники рода Мудрой Совы! Кто ещё достоин быть Вождём?
В ответ тишина. Подождав ещё немного, утус Вачиз продолжил:
– Вы прекрасно знаете этих воинов. Перечислять их достоинства
– Да!
Саян резко повернул голову. За треволнениями совершенно не заметил, как угора Пеская подошла ближе. Опираясь на корявую палку, вдова пристально смотрит прямо в лицо. По рядам сидящих мужчин прокатилось оживление.
– Уважаемая Пеская, - Сахем узнал вдову Лихаса, - о чём таком вы можете поведать нам?
– Умелец! Он убил моего мужа! – не в бровь, а в глаз выпалила женщина. – Он недостоин быть Вождём!
Удивлённая тишина взорвалась возбуждёнными голосами. Сородичи разом заговорили. Обвинение в убийстве – очень и очень серьёзное обвинение. По обычаю племени подобное преступление карается изгнанием – та же смертельная казнь, только растянутая во времени и пространстве.
Ну дела! Саян стрельнул глазами по толпе возбуждённых охотников, женщин и детей. Репутация и сама жизнь повисли на волоске. Сотни глаз уставились на него. Ждут, когда странный сорвётся от нервного напряжения и признается в содеянном. Но! В голове словно щёлкнуло предохранительное реле. Саян разом успокоился. Эмоции по нулям. Как ни в чём не бывало, перекрывая гул голосов, Саян громогласно произнёс:
– Люди рода Мудрой Совы! Слушайте меня!
Получилось. Гул голосов на площади заметно стих.
– Уважаемый Лихас действительно ненавидел меня. И вы все прекрасно знаете почему. Признаюсь: я относился к нему также. Но! – Саян поднял правую руку, - Клянусь именем Великого Создателя, я его… не убивал!
Словно памятник самой справедливости, Саян замер с поднятой правой рукой. Сородичи опешили настолько, что над центральной площадью стойбища вновь повисла тишина.
Клятва именем самого Создателя считается нерушимой. В иной ситуации её хватило бы с избытком. Но только не на этот раз. Сахем медленно повернулся к вдове:
– Угора. Тяжелы слова твои. Умелец только что поклялся именем Создателя. Почему же ты винишь его в смерти уважаемого Лихаса?
Угора Пеская сразу сникла и даже стала ниже ростом, но всё же упрямо ответила:
– Умелец колдун и пришелец! Он умеет то, что не умеют даже утус Ягис и утус Ансив. Умелец не признаёт и не почитает Великого Создателя. Клятва именем его для Умельца ни что. Сам Хессан покровительствует ему. Вся колдовская сила Умельца от него же. Умельцу и только Умельцу была нужна жизнь моего мужа.
А это уже слишком! Саян засопел, как рассерженный кабан. Пальцы сами по себе сжались в кулаки, а щеки запылали огнём. Будь она мужчиной, то прямо тут и сейчас получила бы вызов на ритуальный поединок! Только кровь клеветника может смыть подобные оскорбления. Но, чёрт побери! Она женщина. Даже столь тяжкие слова сойдут ей с рук. Да и какой смысл её вызывать? По обычаю, на ритуальный поединок вместо неё выйдет ближайший родственник-мужчина. Вон! Саян глянул на толпу охотников. Старший сын Лихаса, ещё тот боров, в папочку, уже топчется на месте от нетерпения. А вот и хрен вам!