Цена времени. Книга 2

Шайх Роман

— Не понял я тебя, Алексей. — Печально бормотал я себе под нос. — Не понял…

Я пришёл в себя лишь через пол минуты, когда ещё раз ядром выстрелила пушка.

— Орудие — картечью! — Рявкнул я и артиллеристы стали спешно заряжать последний мешочек победы. Две сотни противников же медленным шествием двигались к нам. Стрелы закончились и отбиваться осталось в рукопашную. Отступить сейчас мы не сможем, даже если захотим. Нам просто не дадут седлать коней и уж тем более — подорвать орудие. А оставлять врагу даже

одну пушку я не имею никакого желания.

— Готово! — Подал голос командир орудия.

— Пали! — И вновь множество мелких камней собрали обильный урожай у ополчения и не такой обильный — у топорников, которым, похоже, было абсолютно фиолетово на маленькие кровоточащие раны.

Я закрыл глаза и события стали меняться с невероятной скоростью. Вот мы начали сражаться в ближнем бою с ополченцами. Успех явно сопутствовал нам. Вот передо мной предстаёт лицо шведского солдата, искаженное гримасой боли. Его тeплое тело никак не хочет отдавать моё копьё. Пришлось оставить. Вот подошла тяжелая пехота и нас стали теснить. Один за одним падали самоотверженные дружинники и, несколько реже, — осторожные гвардейцы.

Вдруг краем глаза я заметил нечто неладное. Я повернулся, при этом чуть не схлопотав топором по голове, и ужаснулся. Выпавшая из рук убитого артиллериста тлеющая палочка подпалила фитиль, ведущий к заряду, который должен был в случае отхода подорвать орудия.

— Ложись! — Только и успел выкрикнуть я, перед тем, как прогремел мощный взрыв и я вырубился, отлетев на пару метров.

В глазах сплошная муть и, кажется, видит только один глаз. А, нет, вот и второй подключился с небольшим опозданием. Меня сильно шатает, хотя я могу поклясться, что лежу неподвижно. Взгляд фокусируется. Картина, явившаяся мне, ужасает. Множество тел. Кто-то вяло двигается, а подальше от эпицентра продолжается рубка. Похоже, опытные топорники уже чувствуют себя победителями. Трое из них попались мне на глаза. Они медленно и величаво продвигались в мою сторону, попутно добивая оказавшихся живыми бойцов. Вдруг на левого из них кидается фигура. Сфокусировавшись, я узнаю в нём Елисея. Остальные не обращают внимания на сержанта, считая, видимо, что их товарищ справится. Елисей значительно уступает воину в габаритах, однако умело пользуется скоростью и даже саблей ранит того в ногу. Однако опыта у шведа явно больше и в следующее мгновение он топором бьёт по ногам гвардейца. Тот мгновенно падает, а швед, решая его не добивать, движется дальше. Вот и всё. Похоже, закончилась моя история в этом и вообще в любом мире.

Приподнявшись на локтях, я стал прожигать взглядом ближайшего ко мне палача. Ну давай, сука, иди сюда! Узнай, как русские умирают! Он сделал ещё пару шагов ко мне, как вдруг справа раздался еле слышимый хлопок. В ушах звенело, поэтому на самом деле он мог быть и гораздо громче. Однако это не отменяет того

факта, что закованный в броню тяжёлый воин пустил из горла короткий фонтан крови и рухнул на колени. Ещё два хлопка и правый воин, дважды дeрнувшись, завалился на спину. Левый уверенным шагом пошёл на источник звука, но тут же схлопотал пулю прямо между глаз. Я обернулся и ожидаемо увидел фигуру Максима. Он подбежал ко мне, держа пистолет наготове.

— Саня, ты как?! — Громко спросил он. — Саня!

— Да живой я, живой! — С болью в груди откликнулся я. — Ты чего здесь делаешь?

— Так это, — Он растерялся. — Подкрепление пришло! Саш, ты прикинь!

— К-какое подкрепление? — С трудом выдавил из себя я.

— Семь тысяч конников! Из похода на Казань, с царём во главе. — От поступившей информации застучало в висках. Я приподнялся повыше, оглядываясь вокруг. Отовсюду с восточной стороны, подобно муравьям, выползали сотни конных дружинников. Они одним наскоком опрокинули остатки шведов, атаковавших позиции и обратили тех в бегство. По моим губам скользнула лёгкая ухмылка, после чего мозг наконец отключился.

Интерлюдия. Царь Иван Васильевич.

— Значит, говоришь, неизвестный гость взял армию под себя?

— Точно так, царь-батюшка! — Закивал низкий сотник, который, как мне помниться, первым спешил пересечь мост. — Дак мало того, что зелен он ещё, так ведь и не дворянин! Вообще я против был, чтобы его назначали заместо Михаила, так ведь нет, они ж не слушают! Особенно Алексей, он дак и вовсе главный заговорщик!

— А где этот Алексей сейчас?

— Так ведь голову сложил в сече той последней. — Почесал затылок сотник. — А я следил за этим Александром, царь-батюшка! Ох и иноземец он, как пить дать соглядатай шведский. Али польский, кто его знает?

— Значит пока наш иноземный гость, — Царь выделил слово «наш», — Героически бил врага, терял своих братьев по оружию и за Русь кровь проливал — ты скорее в Новгород рвался?

— Так ведь не дворянин он, как же его можно…

— А ты, — Прервал его царь, — Какой вотчиной владеешь?

— Так селом Борки, на три сотни душ. — С гордостью отметил сотник.

— Отлично. — Царь постучал пальцами по столу. — Собирай вещи, дарую тебе две деревни под Казанью. Там теперь твоя вотчина.

— А Борки? — Ахнул в ответ наблюдательный «воин».

— А Борки я дарую Александру. Ведь ежели вотчина у него есть, то он кто? Дворянин. А ежели дворянин, то и воеводой новым его избрали верно. Правильно я говорю? — С нажимом произнёс я.

— Но… Так ведь как это, царь-батюшка! — Он вскочил с места, но сильные руки стражников оттащили его к выходу.

— Передавай привет татарам! — На последок крикнул царь с усмешкой. — Александр, говорите… И что же ты за птица, иноземец?..

Конец второй книги.