Цена заклятия (Обретение волшебства - 1)
Шрифт:
В ответ Брент фыркнул.
– Если меня по-настоящему и тошнит от чего-то, так это от торговцев. И то, что я слышал, это всего лишь сладкая оболочка, это пока только реклама. Не спорю, удачная. Но не сильно отличающаяся от прочих: масса туманных намеков и великолепных обещаний, при этом удивительная лаконичность в деталях.
Мадх пожал плечами и развел руками, словно дальнейшее было не в его власти.
– Я не могу сказать больше, пока вы не поклянетесь выполнить задание. Я не могу ни назвать имени своего хозяина, ни рассказать что-либо еще относительно той информации, которая
Прежде чем Мадх смог закончить свою мысль, Каррельян прыгнул вперед, его лицо исказилось от ярости. Он сгреб Мадха за лацканы пиджака и, выдернув из кресла, треснул о полированные стенные панели.
– Галатин Хазард был шпионом, плутом, но не наемным убийцей, черт вас побери. Теперь убирайтесь прочь, пока я не позвал охрану!
Мадх высвободился из хватки Брента и отступил в сторону, встретившись своим печальным взглядом с глазами хозяина.
– Я предлагаю вам подумать еще, - посоветовал он.
– Остерегайтесь меня, если не хотите лишиться своих владений!
– Остерегайтесь меня, - мрачно ответил Брент, - если не хотите лишиться головы.
Внезапно спокойствие Мадха лопнуло, и его черты исказила мрачная ярость. Он заговорил злобно, но тихо.
– Есть другие, Галатин Хазард, и ты доживешь до того момента, когда очень пожалеешь о сегодняшнем дне.
– Я?!
– воскликнул Брент.
– Карн, принеси мой меч!
Старый друг Брента моментально исчез в зале. И столь же быстро Мадх также отступил к двери и растворился в ночи. Хотя его преданность хозяину была безграничной, он отнюдь не был дураком.
Когда мгновением позже Карн проскользнул обратно в комнату, на его морщинистом лице играла широкая ухмылка.
– Твой меч?
– повторил он так, что его грудь задрожала от смеха.
– Это был хороший вопрос, мой друг.
– Карн затрясся от нового взрыва хохота и прислонился к стене, словно с трудом удерживался на ногах.
– Кстати, куда мы его засунули?
– Куда-то на чердак, - предположил Брент.
– Собирать паутину и пыль. Нашему гостю повезло, что его не оказалось под рукой. Самый маленький порез вполне мог бы привести к смерти от столбняка.
Карн снова расхохотался и принялся тереть глаза.
– Полагаю, однажды нам придется наточить наши клинки, - через секунду заметил он, в его голосе больше не было и намека на веселье.
– А мне, пожалуй, следует удостовериться, что этот псих действительно покинул границы наших земель.
Ощутимо хлопнув Брента по плечу, Карн развернулся и вышел.
Брент застыл на месте, не имея ни малейшего желания возвращаться к непрерывному обмену шутками на вечеринке. Насколько приятнее было бы остаться здесь одному, где никто не назовет его имени, ни прошлого, ни настоящего. Каково это, размышлял Брент, полностью избавиться от прошлого, от сокровищницы, полной чужих секретов? И чем, интересно, он будет без этого? Что станет делать? Подписывать чеки, подсчитывать капиталовложения...
Шум за дверью вернул его в настоящее. Брент выглянул, рассчитывая увидеть Карна, но нашел лишь одного из самых надоедливых
– Брент!
– воскликнул мужчина, с удовольствием растягивая его имя, словно желая насладиться им подольше.
– Я надеялся поймать тебя сегодня одного.
– Разумеется, надеялся, Гаррет.
– Брент утомленно окинул взглядом толстые, покрасневшие от неумеренных возлияний щеки мужчины. Два крохотных, розовых глаза поблескивали над этими щеками, настороженные, словно у белки, берущей орешки из рук человека.
– Ты хочешь знать, возобновлю ли я контракт на поставку проволоки, после того как ты надувал меня последние три месяца?
Челюсть Гаррета беспомощно отвисла - он пытался подобрать достойный ответ, но раздавшийся в результате звук трудно было назвать внятным.
– Все в порядке, - продолжал Брент.
– Я подпишу его.
Гаррет неуверенно хихикнул, словно посчитал все сказанное шуткой.
– Ну, Брент...
– Заткнись, Гаррет, - прервал его гостеприимный хозяин, направляясь мимо него к выходу в бальный зал.
– Считай свое молчание платой за возобновление контракта. А теперь пойдем. Мне пора произнести речь.
Мужчины вернулись к гостям, под ослепительный свет множества электрических ламп, и Брент сквозь толпу прошествовал к столикам в передней части зала. Он помедлил минутку, чтобы еще раз окинуть взглядом этот жужжащий улей, в котором каждый упорно трудился, выдавливая из себя смех. Наконец он поднял пустой хрустальный бокал и резко постучал по нему ложечкой. Оживленный шум стих, и все собравшиеся в зале обратили свои лица с заранее заготовленными улыбками к хозяину в ожидании привычной, вежливо-безразличной речи.
– Дорогие друзья, - начал Брент.
– Дорогие друзья, я не могу описать, как благодарен всем вам за то, что вы вновь почтили своим присутствием мой ежегодный праздник. Мне кажется, лучше всего мои чувства выразит эта короткая фраза: "Марш домой".
С этими словами Брент выпустил бокал, который все еще держал в руке. Он отрешенно наблюдал за тем, как хрупкий сосуд, кувыркаясь, полетел вниз и упал на паркет, разлетевшись серебряными брызгами.
Кто-то в задних рядах вскрикнул от ярости, но большинство ограничились вздохами или нервными, сдавленными смешками. Гости в замешательстве топтались на месте, казалось, никто не знал, что делать. Но тут в центре зала возник Карн, который умело и решительно принялся дирижировать исходом. Несколько гостей, считавшие себя наиболее привилегированными, наиболее желанными, осведомлялись о здоровье Брента и получали в ответ все ту же фразу: "Марш домой".
"Если бы только, - думал Брент, - все было так просто".
Он тяжело оперся о столик с закусками, наблюдая, как увешанная драгоценностями, разряженная орда выплескивается сквозь широко распахнутые двойные двери. Гости растерянно оглядывались на него, пока последний не скрылся в темноте.
Брент с облегчением подумал, что вечер наконец благополучно подошел к концу.
Но вряд ли он осознавал, что этот вечер был только началом конца конца, который он даже не мог себе представить.