Цена желания
Шрифт:
Ей повезло. Пролеты лестницы чудом уцелели, но Вера всё равно спускалась осторожно, проверяя путь впереди себя. Несколько скоплений незначительных аномалий расползлись между шестым и пятым этажами, но это не доставило ей каких-либо неудобств. Они были легко видимы невооруженным глазом, и она обошла их, спускаясь дальше.
Вой со стороны центральной площади пробрал Веру до мурашек. Она поежилась и выглянула из-за расшатанной подъездной двери. Двор зарос настолько, что разглядеть что-то дальше нескольких метров не представлялось возможным. Стало дурно, что закружилась голова. Она вновь осела, примостившись на крылечке.
Бросив все силы на то, чтобы добраться до места, где она не успела родиться, Вера быстрым шагом двинулась в сторону улицы Леси Украинки. Аллея с выкорчеванными деревьями и осколками битого стекла вперемешку с кусками асфальта напоминала чье-то неудачно сваренное месиво. От земли шел жар и каждый шаг давался вдвойне тяжелее. В обрез было и времени светового дня, да и погода ухудшалась с каждой минутой.
Медлить — себе дороже.
Перехватив лямки рюкзака поудобнее, Вера взяла курс правее, ближе к домам и опасливо оглядывалась на каждый шорох.
Город стал на удивление пустынным. Мутанты будто бы попрятались в свои логова, выжидая неминуемой катастрофы. Вой вдалеке стих окончательно, и Вера обессиленно рухнула возле первого же дома по улице Курчатова.
Двигаться вглубь дворов второго микрорайона было не легче, чем карабкаться в гору. Ноги ныли, а рюкзак оттягивал спину. Она пролазила сквозь кустарник, который паутинами сплелся с ржавыми ограждениями и горками на детских площадках. Осталась позади и школа, застыв безликим разрушенным зданием в этих немых джунглях. Автомат вскинутый несколько раз на шум, который она сама же и издала, был убран за спину и больше не доставался. Зона нашла некий баланс мутантов и человека, позволив сталкеру завершить начатое и пройти последний отрезок своего пути.
Ее цепкие ловушки были расставлены повсюду. Мнимая дремота и затишье природы были жужжащим напоминанием о том, что это не время для отдыха. И Вера, стиснув челюсти шла только вперед.
Дав фору и наконец очутившись во дворе шестнадцатого дома, она рухнула на землю и беззвучно дала волю эмоциям. Слезы капали на увядшую траву, скрип металла раздавался где-то очень далеко, напоминая иллюзию, сон, в котором не спала только она одна. Ее отнятое детство и спокойное будущее возвышалось перед ней забытым покинутым домом.
Домом, в котором ей не суждено было появиться.
Тяжесть рюкзака позабылась. Ноги несли ее только вперед.
В бешеном ритме стучащее сердце выпрыгивало из груди. Распахнутая дверь пустующей квартиры окунула ее в подобное прошлой жизни, которая была не менее призрачной и забытой, словно ее никогда и не существовало.
Вера окаменела на пороге вдыхая затхлый и омертвевший воздух. Вдох застрял как ком, и она схватилась за горло, еле прокашлявшись от едкой пыли.
Тело самовольно опустилось на прогнивший диван посреди большой комнаты. Уныние, которое сгустком скопилось в этих стенах заползало в душу тревожа всё то, что она прятала от самой себя.
Она совершенна ничего не знала о своих родителях. То, что ей поведал Валерьян было таким
Пустые комнаты съедали ее живьём. Они нагоняли тоску и обреченность. Время застыло здесь вне зависимости от течения жизни за пределами Зоны.
Остатки мебели, отвалившиеся обои и осыпавшаяся на пол штукатурка, напоминавшая некую наледь — всё, что осталось ей в знак памяти о родителях.
Дождь разразился за окном так вовремя, и Вера снова поддалась своим чувствам, став крохотной и беззащитной в этих стенах. Она поднялась и прошлась по комнате. Медленно и неуверенно провела рукой по покрытому пылью за многие десятилетия креслу недалеко от окна и пропустила сквозь пальцы ткань обивки, что теперь превратилась в труху.
Личные вещи отсутствовали.
На полках за стеклом серванта виднелось разбитое зеркало. Вера отшатнулась, испугавшись собственного отражения. Как непривычно было видеть себя впервые с прихода в Зону. Подойдя ближе, она прикоснулась пальцами к щекам, которые отливали сероватым оттенком, вгляделась в глаза и замотала головой, стряхивая ощущение напавшей на нее эфемерности. Это место словно засасывало ее в водоворот былых дней и отрезало от реальности. Еще одна аномалия жизни в Зоне. Окунаться в это прошлое опаснее, чем она могла себе представить.
Старый диван скрипнул под ее весом и выпустил столп пыли, когда Вера вновь опустилась на него. Она смотрела на монотонный дождь за окном и думала о Кремне. Найдет ли он Валерьяна и смогут ли они выбраться из Припяти? Она не знала о том, что ждет и ее саму после возвращения. Покинуть пределы Зоны не так уж просто. Она затягивает, манит и не отпускает. Это место как черная дыра в космосе — с таким же иным течением времени, со своими законами физики и с совершенно иным уровнем сознания, далеким от земной жизни.
Ее вдруг охватило чувство, будто она давно оторвалась от внешнего мира и сплелась с Зоной, охотно принимая ее смертельные объятия. И Монолит был лишь остановкой на ее пути к концу.
Загадки Зоны неисповедимы.
Порталы, нехоженые сталкерами тропы и аномалии словно только и ждали ее, чтобы навсегда растворить ее в себе, наблюдая как она сделает неверный шаг и оступится.
Зона поглощала ее.
Каждой клеткой она остро ощущала это смирение своей души перед чем-то неизвестным ей. Перед большим организмом с собственной экосистемой под названием Зона.
Убраться отсюда как можно скорей было самой здравой мыслью, но что-то ее останавливало. Словно затуманенный, разум тянул ее обратно в сердце Зоны. Сопротивляясь этим порывам, она съеживалась от тянущей головной боли.
Дождь за окном превратился в ливень, который потоком начал застилать оконное стекло на почти вырванной раме. На кухне громко ударилась створка и стекло со звонким звуком разбилось, осыпаясь на пол. Вера подскочила и инстинктивно вскинула автомат.
И вновь тишина, от которой воротило. Нужно уходить. Ей некого и нечего дожидаться в этих стенах. Это просто лишено смысла, как ждать автобус на заброшенной остановке. Туда никогда не приедет автобус. Так и здесь. Ей никогда не встретить в этих краях адекватного человека, вместо очередного мутанта.