Цена жизни
Шрифт:
— По-моему, он какой-то слишком быстрый, Кеннер, — с сомнением заметил гость. — Ты же говорил, что делаешь только тяжёлые бронеходы — разве это тяжёлый?
— А это и не тяжёлый, — отозвался Арди. — Наши новые бронеходы вышли за пределы тяжёлой весовой категории. Они уже в нижней сверхтяжёлой. Броня чуть полегче, чем у имперских сверхтяжей, и вооружение немного послабее, зато подвижность, как у лёгких.
— Как такое возможно? — удивился тот.
— Насколько хорошо ты знаком с бронеходами, Бернар? — спросил Арди.
— Как и любой пехотинец, — пожал плечами Бернар. —
— Возможности бронехода однозначно определяются его весом. Зная вес бронехода, специалист совершенно точно предскажет его максимальную скорость и радиус боевого применения. Всё дело в псевдомускулах. Они представляют из себя длинные органические молекулы, которые под воздействием электрического тока скручиваются в спираль…
— Я простой солдат, — покачал головой тот, — и не очень хорошо разбираюсь в таких вещах.
— Я тоже не очень хорошо разбираюсь, — улыбнулся Кеннер. — Но если не вникать в технические детали, то там всё просто. Чем больше вес, тем большее усилие требуется от псевдомускула, и тем больше мускульных волокон нужно собрать в жгут. Но при сокращении псевдомускула выделяется тепло, которое отводится тем хуже, чем толще жгут. И когда температура внутри жгута достигает определённого предела, его молекулы начинают разлагаться. Вот, например, ты знаешь, почему никто, кроме имперцев, не делает сверхтяжёлых бронеходов, и даже вы делаете их исключительно под конкретный заказ?
— Не знаю, — Бернар с интересом посмотрел на него. — Почему?
— Потому что сверхтяжёлый бронеход имеет радиус боевого применения в полверсты. То есть он может двигаться минут сорок со скоростью пешехода, а затем должен остановиться на полчаса-час для отвода тепла. С такими характеристиками им доступны только очень узкие задачи. Фактически их используют только для прорыва эшелонированной обороны, опирающейся на долговременные оборонительные сооружения.
— И как решается проблема с отводом тепла? — Бернар действительно заинтересовался.
— В основном никак, хотя попыток было много. Даже пара патентов есть. Например, пробовали прокладывать в жгуте металлические нити, через которые отводилось тепло. Вот только из-за этих нитей снижалась эффективность работы, что приводило к дополнительному выделению тепла. Процентов десять улучшения эти нити дают, но стоимость псевдомускулов при этом резко возрастает. Ещё пробовали прокладывать внутри жгутов гибкие трубки для водяного охлаждения, но опытный экземпляр дальше заводских испытаний не ушёл. Цена оказалась просто запредельной, а трубки постоянно рвались. Сам представь несколько сотен тонких трубок, которые постоянно испытывают растяжение и сжатие.
— Но вы эту проблему всё-таки решили?
— А мы её решили, — улыбнулся ему Кеннер. — Причём новые бронеходы вышли даже немного дешевле старых, превосходя их по всем параметрам. Их пушка седьмого калибра высокой баллистики гарантированно пробивает броню обычных тяжёлых бронеходов, зато ответным огнём их повредить достаточно сложно. При этом подвижность у них на уровне лёгких бронеходов,
— И вы, конечно, на сторону их не продаёте?
— Даже я не могу их купить, Бернар, — серьёзно ответил Кеннер. — Точнее говоря, купить-то я могу, но их запрещено вывозить за границу княжества. Если мы заменим наши бронеходы на новые, нам придётся полностью отказаться от контрактов, так что мы решили подождать с перевооружением.
— Кеннер, — заметно замялся Бернар, — ты понимаешь, что меня может спросить, например, император, и буду вынужден всё это ему рассказать?
— Не бери в голову, Бернар, — усмехнулся Кеннер. — Этому секрету осталось жить так недолго, что твой рассказ уже ничего не изменит. Завод переходит на круглосуточную работу, эти бронеходы уже массово пошли в войска. Напечатаны тысячи экземпляров руководства по ремонту и обслуживанию. Интенданты получили справочники по номенклатуре запасных частей, а штаб княжеской дружины рассылает в войска новые наставления по боевому применению. Всё, касающееся псевдомускулов останется секретом, но сам факт перевооружения княжеской дружины на новые бронеходы с улучшенными характеристиками дальше скрывать не получится.
— А скажи, Кеннер, — хмуро спросил Бернар, — вы учитываете возможность, что, узнав о таком масштабном перевооружении, империя немедленно нападёт, чтобы ему помешать?
— Нас это как раз вполне устроит, — усмехнулся Кеннер. — Мы готовы к войне уже сейчас, а империя нет. Скажу даже больше — если мы заметим концентрацию войск на наших границах, то князь, скорее всего, отдаст приказ об упреждающем ударе. Который имперским войскам вряд ли удастся отразить. Прямо сейчас мы сильнее, Бернар, поверь. Но откровенно говоря, мы не верим, что император нападёт — он ведь всё это тоже понимает. Мы считаем, что император просто пытается нас напугать, чтобы даром получить какие-то преференции. Если ты будешь с ним разговаривать, скажи ему, что даром он ничего не получит.
— А что насчёт просьбы герцога Баварского?
— Да продам я ему технику, почему бы и нет? — махнул рукой Кеннер. — Князь не возражает, а я тем более не вижу причин отказывать. В ближайшее время пошлю к нему человека для согласования документов, а потом, может быть, и сам заеду подписать.
Бернар покивал, в глубокой задумчивости наблюдая, как ещё один бронеход спрыгнул с платформы и стремительно понёсся к дальним воротам. Тем временем Кеннер огляделся и, наконец заметив стоящего чуть в стороне Ивана, раздражённо сказал по-немецки:
— А ты ещё кто такой? Подойди сюда.
Если бы Арди приказал ему подойти одной фразой, то Иван, скорее всего, от неожиданности дёрнулся бы, и этим выдал своё знание немецкого. Однако он успел собраться и подавить первый импульс, а вместо этого сделал бессмысленное лицо и проблеял:
— Простите, господин, виноват, не понял вопроса.
Арди с сомнением посмотрел на него и повторил по-русски:
— Кто такой и чего тебе надо?
— Иван Баранов, господин, — он униженно поклонился. — По поручению почтенного Аксёна, управляющего, то есть, принёс срочную бумагу на подпись.