Цена жизни
Шрифт:
– Не глупо. Необычно, но чего только в жизни не бывает.
– Мне можете об этом не говорить!- Покачал головой мужчина. Если бы она знала!
– Странно, что она мне об этом не рассказывала. Вивиан всегда мне все говорила.
– Не знаю. Может, закрутилась и забыла. Мы тогда разговорились. Она дала мне некоторые советы, которые помогают мне сейчас выжить.
– Правда? Жаль, что она не смогла дать себе такой совет. А почему вас не было на похоронах?
– Я не знал. Мы не общались после того. Узнал все меньше месяца назад.
– Я смотрю, у вас тоже горе?
–
– О, Боже! Мне так жаль! Не представляю, как вы держитесь. Давно это произошло?
– Несколько месяцев назад. И я держусь только благодаря советам вашей дочери. Она, буквально, не дала мне застрелиться.
– Я понимаю,- у женщины в глазах появились слезы, и Рик почувствовал себя засранцем. Бедной женщине и так тяжело пережить смерть ребенка, а еще он напоминает.
– Простите, я не хотел огорчать вас.
– Вы не огорчили. Я рада, что моя дочь, даже будучи мертвой, кому-то помогает,- ох, знала бы она, насколько сейчас права.- А хотите, я покажу вам ее фотографии? Она была такой солнечной девочкой.
Женщина засуетилась, достала альбом и вернулась на диван к Рику. На первых фотографиях Вивиан была еще малышкой. Такая забавная, улыбчивая. Далее она росла с каждой фотографией. Вот тут ей года три – красное платье в клетку, бант, и белые ботиночки. А вот тут уже пять, а на этой семь. Хвостики с бантами сменились заплетенными косами. Детская пухлость исчезла, уступая место подростковой худобе. Все старше, старше. Самокат сменился велосипедом, сбитые колени зажили, платье превратилось в футболку и шорты. Уже девушка. Робкая улыбка и сияющие глаза, полные жизни. Наверное, только теперь в Рике что-то щелкнуло и стало на место. Теперь Вивиан была не просто призраком – она была живой девушкой со своими стремлениями и мечтами, желаниями и амбициями. Теперь, глядя на призрака, он будет видеть ее именно такой – живой, во плоти, с румянцем на щеках и искорками во взгляде.
– Спасибо. Вы не представляете, как важно это было для меня,- поблагодарил женщину Рик.
– Это вам спасибо, что заехали, поделились. Приятно знать, что твой ребенок будет жить в памяти еще одного человека.
– Будет. Всегда будет.
Рик тепло попрощался с женщиной и поехал домой. На улице уже вечерело, значит, скоро в его доме вновь появится призрак-хранитель. Мужчина не хотел говорить Вивиан о своей поездке. Почему-то казалось правильным оставить это для себя. Может, потом он изменит мнение, но сейчас это будет его маленькой тайной, позволившей лучше узнать ту, что каждую ночь удерживает его от шага во тьму.
Глава 7
Зима наступила незаметно. Похолодало, с деревьев облетела последняя разноцветная листва, люди сильнее укутались в пестрые шарфы. И пошел снег. Такой белый, чистый, он укутывал землю пуховым одеялом, скрадывая все несовершенство. Он дарил красоту и умиротворение. Зимой даже моя грусть немного утихала. Поскольку, я не мерзла, могла часами наблюдать, как спешат люди с работы, как перебегают щебечущими стайками между магазинов, как неспешно гуляют по парку. Иногда
Сейчас я стояла в парке, глядя на играющих в снежки детей, визжащих от радости, дышащих теплом на влажные замерзшие варежки. Я смотрела на свои пальцы и силилась вспомнить, как ощущается холод. Как мороз кусает за открытую кожу, дарит румянец щекам, как перехватывает горло от холодного воздуха. И не могла.
Сегодня ветра не было, и снег падал мелкими крупинками не спеша. На днях же летел крупными хлопьями, закручиваясь под порывами ветра, наметая в углах домов небольшие сугробы. Тогда люди кутались, прятали лица, закрывались от ветра и ежились, когда снежинки попадали за шиворот. Сейчас же идут спокойно, улыбаются, иногда поднимают лица вверх и ловят снежинки ртом.
Скоро Рождество, город буквально кипит в ожидании праздника. Витрины магазинов украшены разноцветными огоньками, снежинками и рождественскими фигурками. На площади стоит огромная ель, вокруг которой бегают дети. Праздник разлит в воздухе! Люди выбирают подарки, упаковывают в шелестящую бумагу. Я тоже так делала когда-то.
Насмотревшись на эту картину, я вернулась домой. Не к себе, к Рику. Мужчина обнаружился на кухне. Он домывал посуду после ужина.
– Рик!- Позвала я из темной гостиной. Тарелка из мужских рук с грохотом полетела в раковину.- Прости, я не хотела тебя пугать.
– Ничего, я задумался. Где ты была?
– В парке.
– Гуляла?
– Да. Там снег. Красиво.
– Красиво.
– Рик, а почему ты не украшаешь дом к празднику?
– Я не буду праздновать.
– Почему? Для людей это важный праздник.
– Это Рождество. Семейный праздник. У меня семьи больше нет,- голос мужчины звучал глухо.
– А когда ты не был женат, ты тоже не праздновал?
– Это другое.
– Почему? Ты просто вернулся в начало.
– Может быть. Но когда познал что-то прекрасное, больше не хочется возвращаться назад.
– А родители? У тебя есть родители?
– Есть. Но с ними праздновать я тоже не буду. Не хочу, чтобы они всеми силами старались не упоминать мою жену и дочь, а в моменты, когда думают, я не вижу, смотрели с жалостью.
– Это сожаление, сочувствие.
– Не надо! Не хочу, я не смертельно больной.
– А ты совсем не хочешь украшать дом? Вообще ничего?
– Нет, не хочу. А почему ты так интересуешься этим?
– Уже не важно.
Я отвернулась и подошла к окну. Там, напротив, был украшенный дом. Он переливался огнями, светился теплом и радостью. Так красиво! Рик подошел ко мне и проследил за моим взглядом.
– Тебе нравится?
– Да. Это дает надежду.
– На что?
– На чудо. На то, что все будет хорошо. Что обязательно наладится. Сам посуди, хмурые обычно люди, вдруг стали улыбаться, желать друг другу много хорошего, дарить подарки. От чистого сердца! Разве это не чудо? Как будто в воздухе разлито счастье. Оно бесплатное!
– Хорошо, я украшу дом.
– Что? Рик, если это причиняет тебе боль, то не надо. Я не хочу так.
– Мне в любом случае больно и грустно. Но если я могу сделать твое существование лучше, я это сделаю.