Цена жизни
Шрифт:
– Как скажете.
– Так, всё решили? Тогда давайте заканчивать, - заявил Максимилиан и уже с нетерпением смотрел на свою жену и жаждал оказаться с ней в одной постели. Все предыдущие дни она была холодна и сторонилась его, а сейчас, когда Лина не злилась, он уже предвкушал страстные поцелуи.
Её руки были божественны и дарили поистине несравнимое удовольствие, а мягкие губы, которыми она с удовольствием ласкала твёрдое мужское тело, горячий язычок...
Максимилиан внутренне зарычал от безумного желания,
На следующий день
Первые солнечные лучи едва показались из-за горизонта, а Лина уже проснулась и деловито копалась в своей одежде думая, что надеть. Сегодня у неё состоится первая тренировка с солдатами после долгого перерыва, и она волновалась как будто первый раз.
Максимилиан лежал в кровати и с интересом наблюдал за действиями своей жены, а во всём теле растекалась приятная истома после проведённой ночи. Безумной и страстной ночи, и покидать постель, всё ещё сохранявшей сладкий аромат тела девушки не хотелось. Но Лина, совершенно неожиданно, встала вместе с солнцем, бодрая и свежая, и была в крайне хорошем расположении духа.
– Ну что?
– вдруг спросила она и развернулась к мужу, скрывая свою улыбку.
– Что?
– не понял Максимилиан.
– Почему ты так смотришь на меня? Я так ужасно выгляжу?
– Лина, не говори ерунды, ты прекрасна, как всегда. Только я до сих пор не могу понять, почему эти занятия так важны для тебя, - задал Максимилиан вопрос, волновавший его уже очень давно. Да, смысл этих тренировок для него был непонятен. Конечно, Хрис говорил, что после занятий с Линой солдаты становились более собранными и внимательными, и качество основных тренировок резко возрастало. Но этих солдат было слишком мало, да и сама Лина ничем не показывала, что ей нравится с ними заниматься. Она, пожалуй, слишком часто кричала на своих учеников, а особенно непутёвых даже серьёзно травмировала.
– Сама не знаю, я привыкла к ним...
– ответила она.
– Привыкла? Лина, ты говоришь о солдатах!
– возмутился Максимилиан, услышав эти слова.
– Ну не привыкла... неудачное слово. Я не знаю, как объяснить. Мне приятно видеть, что несмышлёный солдат учится владеть своим телом и становится более умелым. Как он растёт как воин, становится сильным, - улыбнулась она, надевая на себя тёплую тунику.
– Ты не можешь научить всех.
– Я знаю, - серьёзно сказала Лина и посмотрела в холодные глаза мужа.
– Но те немногие, кто с готовностью осваивает всё, чему я учу, могут гораздо больше, чем простой солдат и на поле боя в разы сильнее простого копейщика.
– Лина, не хочу тебя расстраивать...
– начал говорить
– Не надо, я всё понимаю, - оборвала она его, зная, что услышит. Конечно тренировки это одно, но настоящая война это совершенно другое, и даже хорошо обученный солдат во время сражения может вмиг забыть всё, чему его учили, и превратиться в испуганного мальчика. Основное - военный опыт, а не тренировки.
– Я хочу посмотреть на сегодняшнее занятие, когда начало?
– Через час, - улыбнулась она.
– Посмотри, возможно, оно тебе покажется занятным.
– Да?
– недоверчиво спросил Максимилиан, даже боясь подумать о том, что Лина замыслила.
Через час Лина стояла на тренировочной площадке и смотрела на своих учеников.
– Соскучились?
– спросила она, широко улыбаясь собравшимся.
– Можете не отвечать, знаю что соскучились.
И порадовалась, увидев немое согласие на лицах мужчин. Хрис говорил, что солдаты чуть ли не каждый день ходили к нему, спрашивали, когда возобновятся тренировки. А в свободное время часто занимались сами, повторяя пройденное, и это не могло не радовать Лину. Она действительно привыкла к ним, и каждый её ученик был знаком ей. Не по имени, нет, девушка знала их по усвоенным ими навыкам, знала их слабые и сильные стороны, ну и в лицо, разумеется.
– Сегодня мы начтём учиться чувствовать противника, - начала вводную лекцию Лина.
– Сражаться, видя перед собой цель легко, ты видишь движения, видишь его глаза, и даже можешь предугадать следующий выпад, но что если ты ослеп?
– Как ослеп?
– спросил солдат из первых рядов. Лина посмотрела на знакомое лицо и улыбнулась.
– Тихон, заткнись и слушай, - ласково сказала она парню, которого больше года назад вытащила с поля боя, когда того ранили.
– Ослеп, это когда лишаешься зрения, если кто не знает. Или из-за ранения, или из-за пыли, причина в данном случае не важна, а важно то, чтобы не умереть, - громко произнесла Лина и увидела на лицах солдат непонимание.
Ничего не говоря, она подошла к стойке с оружием, в которой сегодня лежали палки, и вытащила оттуда две. То, что этим мужчинам зачастую легче что-то показать, нежели объяснять, она уже давно поняла.
– Хрис, а где повязки? Я вчера просила приготовить их мне, - повернулась к стоящему неподалёку инструктору.
– Здесь, - протянул он кусок ткани девушке, с плохо скрываемым удивлением.
– Ты, - Лина ткнула пальцем в ближайшего солдата и протянула ему импровизированное оружие.
– Бери.
Завязала себе глаза и сделала шаг назад, принимая оборонительную позицию.
– Нападай, - коротко приказала она.
Солдат нерешительно замер на месте. Нападать? На беременную жену Максимилиана с завязанными глазами?