Цена жизни
Шрифт:
Генерал замолчал, задумчиво прошёлся по комнате, сел рядом с Линой и коснулся её щеки.
Максимилиан сжал кулаки. О боги, это было невыносимо. Какой-то генерал решал судьбу его и Лины, и он понимал, что этот человек действительно может убить их. И Максимилиан молчал... Молчал и ждал, сказать ему было нечего.
– Ты не простой солдат, верно?
– вдруг спросил генерал.
– Верно.
– И не генерал...
– Да. Ты прав, - согласился Максимилиан.
– Так кто же ты?
– Я полководец.
–
– Полководец значит...
– Максим?
– послышался тихий шёпот Лины, и Максимилиан тут же подошёл к ней.
– Я тут милая. Ты как?
– Жива как видишь. Как ребёночек? Он в порядке?
Лина открыла свои ясные глаза и посмотрела на мужа.
Максимилиан облегчённо выдохнул... как она была прекрасна, и он поборов желание коснуться губами мягкой щеки, погладил её маленькую головку.
– Да, милая, всё хорошо. Его скоро принесут.
– Товарищ генерал?
– заметила она мужчину рядом с собой.
– Вы принесли мне новое задание?
– съязвила она и Максимилиан усмехнулся. Только Лина может вот так вот лежать и еле двигать губами, и при этом дерзить.
– Нет, девочка моя, я пришёл убедиться, что ты жива.
– Меня тяжело убить, - тихо сказала она и даже улыбнулась.
– О, как я вовремя зашёл, - раздался мужской голос. Максимилиан поднял глаза и увидел в дверях улыбающегося главврача.
– Как себя чувствует мамочка?
– Пить хочется, а в остальном хорошо.
– Вы, дорогая моя, уникальная женщина. Смогли выносить прекрасного малыша и так хорошо перенесли экстренное кесарево сечение. Такое я вижу впервые.
– Об этом я хотел бы поговорить, - вдруг подал голос генерал.
– Все документы и любые упоминания о пребывании этой женщины в больнице, должны быть уничтожены.
– Конечно. Об этом я и сам догадался, - серьёзно кивнул главврач.
– Хорошо, - сказал генерал и повернулся к Максимилиану.
– Полководец, я согласен. Но я тебе этого не говорил.
Максимилиан сузил глаза, пытаясь понять, что он имеет в виду, и коротко кивнул. Генерал вышел из палаты, и он тут же переключил своё внимание на жену.
– Полина, встать можете?
– повернулся доктор к девушке.
– Встать? Да вы что? Она же еле говорит, - возмутился Максимилиан, и уже засомневался в профессионализме этого врача.
– Максимилиан, не кричи, это важная часть восстановления после операции, - недовольно пробурчала Лина, а доктор удивлённо поднял брови.
– Вы совершенно правы. И так как операция прошла хорошо, я предлагаю вам встать.
– Когда малыша принесут?
– спросила Лина, пытаясь подняться с помощью доктора.
– Скоро, но вам пока нельзя его кормить. Ну как? Голова сильно кружится?
– Сильно, но не упаду, - заявила Лина, улыбнувшись, и на щеках появился румянец.
–
– Пожалуйста, называйте её Линой, - довольно грубо попросил Максимилиан и поймал два изумлённых взгляда.
– Моей жене не нравится её полное имя, - добавил он уже тише, коря себя за поспешность.
– Как скажете. Лина, ваш муж уже сутки ничего не ел и не спал, а меня не слушает, поговорите с ним.
– Хорошо. Как я могу заказать еду из ресторана? Ой, у меня же телефона нет. Максимилиан, ты телефон из квартиры не брал?
– посмотрела она на мужа.
– Нет, ты сказала две сумки и компьютер, больше ничего я не брал.
– Я принесу вам телефон, не переживайте, - поспешил сказать доктор.
– Хорошо, и пожалуйста, поторопите кого там нужно, я хочу увидеть сына.
Лина очень старалась скрыть своё волнение, но её голос предательски дрожал.
– Конечно. Вы уже решили, как его назовёте?
– Нет пока, - ответил Максимилиан, но Лина, похоже, мнение мужа не разделяла, и он посмотрел на неё, требуя ответа.
– Я бы хотела назвать его Деметрием, если ты не против, - очень тихо сказала она, и Максимилиан открыл рот от изумления. Лина хотела назвать их сына в честь его отца.
– Нет, конечно, как я могу быть против этого. Спасибо, что помнишь о нём, - улыбнулся Максимилиан, и краем глаза заметил доктора, который явно наслаждался этой сценой. Но ему было всё равно, то, что Лина помнила о его отце, было очень важным для него.
Когда он погиб... это было ударом для Максимилиана. О боги, он был ещё ребёнком, всего девять лет, а отец был для него всем... всем. Он был великим человеком, полководцем, каких свет никогда не видел, и правителем, каким Максимилиан надеется когда-нибудь стать.
Тогда, когда пришла весть о том, что отец уже не вернётся, молодой юноша не мог поверить... он не хотел в это верить...
Максимилиан помнил тот день, как будто это случилось вчера. Они с Тиграном тренировались, верней дурачились, а Хрис ругался на них, требовал быть серьёзней. Зимнее солнце то появлялось на небе, то скрывалось за тучами, сменяясь противным дождём. А потом пришёл Авгий... генерал отца, и принёс дурную весть.
Следующие два дня не остались в памяти Максимилиана, всё было словно в тумане. Тело отца привезли в Афины, и на следующий день нужно было проститься с ним. Вся Агора и все прилагающие дороги, и переулки были заполнены людьми, они пришли отдать дань любимому царю, так много сделавшему для них. И Максимилиан стоял перед соломенным настилом, на котором лежал отец... это было невыносимо... он держал факел в руках и никак не мог решиться поджечь его. С неба капали редкие крупные капли дождя, как будто слёзы. Слёзы всей страны, великой страны... страны оставленной своим царём.