Ценитель
Шрифт:
— Хау мач? — спросил я, намеренно подчёркнуто артикулируя английские слова.
Торговец опять что-то прохрипел на французском, но потом показал два раза по десять пальцев.
— Двадцать тысяч? — на всякий случай уточнил я, после чего залез во внутренний карман и достал бумажник, приготовившись отсчитывать местные франки.
— Но-но! — недовольно нахмурился торговец, — еуро! Еуроз!
— Ладно, евро так евро, — согласился я, доставая другие купюры.
Теоретически делать это было строго запрещено. Но дедушка
Я передал торговцу деньги. Тот кивнул, почему-то с недовольным видом, махнул на лошадку и отвернулся, мол, забирай и проваливай.
Я не стал себя долго уговаривать.
Странно, но после первого прикосновения не было никаких видений. Только запах. Будто чем-то очень хорошим повеяло, знакомым, но давно забытым в детстве.
— Ну и что же ты можешь? — тихо спросил я, разглядывая приобретение.
На вид — обычное стекло, с какими-то добавками. Не очень аккуратно отлито; внутри виднелись какие-то пузырьки.
Лошадка промолчала, поблёскивая чёрными бусинками-глазками.
— Ладно… — вздохнул я и спрятал её в наплечную сумку. Настоящую, между прочим. С особенной функцией, очень полезной в этих местах: из неё ничего нельзя было украсть.
Дедушка нашёлся у входа на рынок. Он действительно беседовал с каким-то седым негром, то и дело покатываясь со смеха и активно жестикулируя.
— О, Гера, нашёлся! — сказал он на английском, когда увидел меня.
— В смысле нашёлся? — хотел было возмутиться я, но дедушка не обратил никакого внимания на мою реплику.
— Гляди, это Жан, — представил он своего собеседника. — Мой старинный друг.
По нескольким настоящим бусам на шее Жана и по настоящим часам на его руке я догадался, что он ценитель. А теперь дедушка подтвердил это окончательно, назвав его другом.
— Вечером мы идём ужинать на пирс. Жан нас пригласил в свой ресторан! — улыбнулся дедушка.
Ужин был странным. Я всё ещё никак не мог привыкнуть к местной кухне. Тут смело ели обработанный маниок, который, вообще-то, ядовит, потому что в нём содержится синильная кислота. По идее она испаряется при обработке, но это в теории.
Нам предложили нечто вроде кабачковой икры из этого самого маниока, с кубиками тушёной говядины. Вкус был примерно соответствующий описанию. То есть, есть можно, но едва ли можно назвать изысканной кухней.
Зато закат был красивым. Море сначала окрасилось в багрово-золотистый, а потом вдруг вспыхнуло изумрудной зеленью, когда краешек Солнца скрылся за горизонтом.
От неожиданной смены цветовой декорации я даже замер, открыв рот.
— Красиво, да? — спросил Жан, заметив мою реакцию. — Вам повезло, так редко бывает.
— Видел лет десять назад… — кивнул дедушка.
— У нас это считается знаком
— Верно, — кивнул дедушка.
— Ну и за каким вендиго ты туда попёрся?
— Свой склад проведать. Ну и заодно подзакупиться по дороге, — улыбнулся дедушка.
— Ага, конечно, — скептически кивнул Жан. — Признайся уж, тебя достали морозы. Вот и повадился проводить холодные месяцы у нас, а?
Теперь он улыбался.
Дедушка приподнял руки, мол, сдаюсь.
— Туше! — сказал он, — ты меня раскусил.
— Ладно. В общем, по дороге что посоветую: Сьера-Леоне объезжайте. До Габона. Нечего там делать, даже при вашей защите. Это ясно?
Дедушка кивнул.
— Потом выруливаете на побережье. И дальше вдоль океана. Сейчас зима, так что торговцы активны в прибрежных городах… может, и правда чего полезного найдёте? — подмигнул Жан.
— С нами не хочешь прогуляться? — предложил дедушка.
— Куда? В Нигерию? На ну её! Нет, мне и здесь неплохо. Да, кстати, через неделю лечу в Швейцарию, хочу на лыжах покататься. Если что — присоединяйтесь! Хватит уже от холода бегать, им надо наслаждаться!
Они с дедушкой на пару рассмеялись. Я же сидел, глядел на стремительно темнеющее небо и первые зажигающиеся звёзды. В груди теснилось какое-то странное предвкушение. Будто вот-вот мне должна была открыться какая-то тайна.
Тем вечером до гостиницы добрались поздно. Несмотря на то, что мы выбрали лучший отель в городе, условия здесь были так себе: в номере на полу можно было найти мусор, а в санузле — следы пребывания предыдущих постояльцев. Впрочем, по африканским меркам всё было в рамках приличия. Возмущаться бесполезно.
Я, собственно, и не думал. Тщательно ополоснув душ и обработав его шампунем, я кое-как помылся, в пляжных шлёпанцах. После чего завернулся в халат, включил на полную кондиционер, натянул одеяло и лишь потом сообразил, что так и не рассказал дедушке про своё новое приобретение — дымчатую лошадку.
«Ладно, — решил я, — утром покажу, не к спеху. Заодно, может, скажет, для чего она…»
Однако ни в тот день, ни даже в следующий я так и не рассказал ему о ней. Просто как-то не получалось: находились другие темы для обсуждения, да и новых впечатлений было море.
Специально для путешествия мы приобрели «Ниссан Патрол». Большая и комфортная машина, но, к сожалению, не настоящая — так что приходилось пользоваться другими вещами, чтобы обеспечить отсутствие проблем по технической части. За рулём сидели по очереди, но мои смены были дольше: я сам так захотел. Меня продолжало распирать чувство радостного предвкушения.
— Какой-то ты… бодренький, — сказал дедушка, когда мы пересекли границу с Габоном.
— В смысле? — улыбнулся я.
— Тебе не предлагали тут никаких настоек? Ну, или травок?