Ценитель
Шрифт:
Он стоял с трубкой возле закрытых дверей отеля. На ночь тут было принято запирать вход, даже в относительно спокойных районах.
— Да, — ответил я.
— Говорят, тут небезопасно по ночам.
Я улыбнулся.
— Будет смешно, если меня зарежет какой-то местный бандюган.
— Да ну тебя! — дедушка притворно рассердился, — я уж подумал, ты проветрил всю дурь из головы.
— Это сложно, — изображая серьезность ответил я. — Дури очень дофига!
— Я знаю, — улыбнулся дедушка. — Пойдём, пройдёмся?
Вместо ответа я отступил на шаг от ступеней. Потом кивнул.
Мы свернули с центральных улиц куда-то в подворотни.
— Ты, наверно, думаешь, что ты это намечтал, да? — спросил дедушка.
— А разве нет? — грустно улыбнулся я. — Слушай, да я всегда, сколько себя помню, представлял, как отец находит меня и спасает от неприятностей! Сначала это была разбитая тарелка в садике, потом, в школе, уже посерьёзнее… Но знаешь, мне всегда приходилось всё делать самому. Потому что мама, не тот человек, который бы…
Я запнулся, запутавшись в собственных ощущениях. Дедушка терпеливо ждал, размеренно шагая рядом.
— А потом появился ты, — продолжил я. — И я ещё тогда решил, что вот так на самом деле мечты превращаются в реальность. И что зачем родители, если есть родственные души?..
Дедушка улыбался.
— Знаешь, ты во многом прав, — сказал он. — Вот только путаешь сознательные желания и настоящую детскую мечту. Кроссовки и подобные им вещи вовсе не исполняют все желания своего обладателя, нет. А знаешь, что такое детская мечта? Гера, она часто совершенно нелогична, не привязана к миру, в котором живёт ребёнок. Потому что она — порождение его собственного мира. Чаще всего, когда люди взрослеют, этот детский внутренний мир исчезает. Растворяется во внешнем. В «серьёзных» делах. Вместе с ним исчезает и мечта. Очень мало людей, став взрослыми, вообще в состоянии вспомнить о том, о чём они мечтали.
— Я мечтал о путешествиях… о вещах… мне нравится — но вот, наверно, такой я человек. Маленький…
— Может быть, — улыбнулся дедушка. — А может и нет!
— Я не смог изменить мир. Не сделал всех людей счастливым, не…
— Ты не знаешь этого, Гера, — дедушка перебил меня. — Не можешь знать. Тебе просто не с чем сравнивать, потому что ты не представляешь, каким был бы мир, если бы тебя не было. Кроме того, есть ещё одна возможность, которую тоже не следует упускать из виду…
— Какая? — насторожился я.
— Что твоя детская мечта ещё не исполнилась.
Я даже остановился, с недоумением глядя на дедушку.
— Да-да, детские мечты — они такие, — улыбался он. — Совсем не про логику и не про время. Как бы то ни было, твоя мечта сейчас сильно мешает другому человеку изменить этот мир под себя. И знаешь… мне кажется, это хорошо. Потому что я даже представлять боюсь, о чём мог в детстве мечтать такой человек, как он.
Дедушка притворно поёжился. Я улыбнулся в ответ. И мы пошли гулять дальше, по тёмным улицам Сан Хуана, распугивая местных бандитов и карманников.
На ферме у Хосе было что-то вроде гостевого домика. Он находился чуть на отшибе, в полукилометре от посёлка работников. Двухэтажное деревянное строение с каменным фундаментом, в окружении фруктового сада и виноградников. «Он редко пустует, — пояснил Хосе, когда мы заселялись, — мои работники имеют право приглашать родственников, на какое-то время, пожить. Чаще всего они это делают
Из города мы вернулись совсем поздно. Нас забрал один из работников фермы, на стареньком «Мицубиси».
Пока нас не было, Вика занималась стряпнёй. Умудрилась даже пельмени приготовить, замесив тесто с помощью монструозного механического миксера, оказавшегося среди кухонного оборудования. Пельмени, надо сказать, получились великолепные, из местной говядины, с добавлением каких-то пряных трав.
Так что легли спать мы далеко за полночь. Сытный ужин помог справиться с негативными эмоциями. Я даже начал верить, что дедушка искренне говорил насчёт мечты. Что это не моя вина в том, что случилось с отцом. Но на душе всё равно было тоскливо. Наверно, именно так ощущается необратимость времени.
Я провалился в сон, глядя на щедро рассыпанные в здешнем небе мерцающие звёзды.
Утром, за завтраком, мы собрались в гостиной, на первом этаже домика. Женщины соорудили отличный перекус из салата с тушёной говядиной и яичницы. Хосе на правах хозяина пытался было вмешаться в процесс готовки, но эти попытки были твёрдо пресечены.
— Хорошо у вас здесь! — сказала Лидия, когда очередь дошла до чая. — Спокойно. И люди хорошие.
Хосе вздохнул и опустил взгляд.
— Я постарался создать такой уголок, где люди могли бы… ну, отдохнуть, что ли? — сказал он. — Вообще мы, ценители, редко таким занимаемся. Но тут что-то вроде… скажем, сентиментальных соображений было. Видите ли, мне на самом деле больше восьмидесяти лет, и я помню лучшие времена. А современные люди — нет. Я бы хотел, чтобы хоть у кого-то из них была искорка надежды, что лучшие времена возможны.
Дедушка посмотрел на Хосе с большим удивлением. Потом взглянул на меня.
— Слушайте, теперь понимаю, почему вы сошлись, — сказал он, улыбаясь.
— Мы просто ещё молоды! — улыбнулся Хосе.
Лишь потом я обратил внимание на выражение лиц Лидии и Вики.
— Да, ценители живут довольно долго, — осторожно сказал я.
— Вы посвящённые третьей ступени, — добавил дедушка, — вам можно знать.
— Что с нами будет, Филипп? — спросила Лидия, вздохнув.
— Думаю, ничего особенного, — он пожал плечами. — Вы представляете какую-то ценность для той стороны, пока идёт охота на Геру. Как только ситуация разрешится, вас оставят в покое. Понимаете, я не впервые сталкиваюсь с подобными государственными машинами. Они не злые сами по себе. В них много… механического. Всё «заточено» на целесообразность. Не будет смысла за вами гоняться — никто не станет тратить на это ресурсы.
— А секретность? — возразила Лидия. — Мы слишком много знаем…
— А ценители знают ещё больше. Как и посвящённые третьей ступени, — добавил дедушка. — С этим мирились и будут мириться. Существование такой системы выгоднее войны. Так что в некотором роде мы имеем дело с локальным кризисом, который вызван очень необычными обстоятельствами.
— Мы можем спрятаться, — предложила Лидия. — Пока вы занимаетесь своими делами.
— Нам лучше не разделяться, — возразил дедушка. — Так вы находитесь под защитой нас и наших вещей. Понимаете, мы живём в мире со стеклянными стенами. Вас быстро вычислят, где бы вы ни находились. Да, в западных странах это будет чуть сложнее и дольше. Но результат один. Так что придётся подождать разрешения кризиса в нашей компании.