Центр силы

Сухов Лео

Теперь все три моих комбинезона делились на майку и штаны. Штаны были хорошие, с карманами — там, где надо. И на штанинах сбоку — ещё пара карманов, как у брюк-карго. Надо же где-то вещи таскать? А верхняя часть брюк стала достаточно широкой — и сделанной из достаточно плотного материала — чтобы скрывать то, что я молодой и временами озабоченный кобель…

Впрочем, по результатам экспериментов, девушки из группы на меня не действовали так, как вчерашние ундины. И не сказать, что у нас симпатичных не было. Были, почти все!.. Я уж молчу про Кострому,

если про её характер не знать!.. Чего уж там, в наше время на Земле вообще было сложно найти несимпатичных людей.

И, тем не менее, наши девчонки из группы у меня острой реакции не вызывали. По всей видимости, играло свою роль наше совместное проживание, полное конфликтов, а ещё общее прошлое, до краёв наполненное грязью, потом и кровью.

В общем, экспериментировать со штанами надо было не здесь, а за пределами нашего отгороженного уступа. Но повторять вчерашние приключения ой как не хотелось… Меня вообще ужасно интересовал один вопрос: смогли ли оставшиеся девять неудачников покинуть западню? Или так и сидели, пока девушки не ушли в город с добытым пухом?

Но я был стойким, смелым, решительным… Поэтому не пошёл проверять, а занялся насущной работой. А точнее, полезным созидательным трудом.

Короче, делал топоры. Вообще после появления пластика наши инструменты вышли на новый уровень. Теперь каменные наконечники плотно сидели в тех пазах и расщепах, которые для них были предусмотрены. А верёвок стало уходить значительно меньше.

А ещё теперь любой инструмент можно было, при желании, отреставрировать без потери пластика. Главное — не доводить материал до той температуры, после которой он вспыхивал и начинал гореть. Это ведь обидная и никому ненужная трата драгоценного пластика.

Даже СИПИН оценил наши инновации. Начал раздавать награды за каждое изделие почти в полтора раза выше прежнего. И если раньше я за топор получал от ста до ста пятидесяти баллов, то теперь бывшая верхняя планка стала самой мизерной.

В итоге, к вечеру я отбил пятую часть затрат на новый дизайн одежды. Что немного примирило меня с окружающей действительностью…

К тому же, когда хорошенько поработаешь руками, мысли о речных ундинах как-то сразу уходят на задний план… Так, не думать об их заднем плане, Вано! Да что ж такое-то, а?..

А утром меня ждали радостные новости от СИПИНа:

— Транш на девяносто три тысячи триста четыре балла переведён. У тебя на счету теперь скопилось двести пятнадцать тысяч шестьсот восемьдесят два балла. Не стыдно тебе быть таким богатым?

— На что это ты намекаешь? — опасливо поинтересовался я.

— На то, что пора спустить баллы на Алтаре Вознаграждения! — радостно заявил инструктор.

— Эм… СИПИН, а чего ты так из-за них переживаешь? — удивился я, поливая себе на лицо из шланга биде и думая о том, что раз уж такой богатый, то можно и нормальную ванну организовать.

— Вано! Ну глупо же не знать основы экономики! —

удивился робот. — Баллы, как и деньги, должны крутиться. А их накопление не приносит пользы!

— Кому не приносит пользы? Экономике? А при чём тут я?

— А ты тут при том, что цены начали подниматься! — ответил СИПИН. — С сегодняшнего дня на Алтаре Вознаграждения лечебный набор нано-роботов стоит сто баллов. Учитывай это, дохляк!..

Что я мог на это сказать? Я мог сказать: «Дерьмо!» — но это слово даже близко не отражало всех моих переживаний. А мог бы выразиться и грубее, но и это бы не смогло полностью вместить негативные эмоции из-за такой инфляции. А ругаться как сапожник лишь потому, что мне плохо, и жаба душит — прямой путь вниз, кубарем по социальной лестнице.

Поэтому я молча проглотил новость, вышел — и тут же сообщил её всем, кого встретил. В результате, они за меня высказали всё, что мне хотелось сказать. И даже проявили гораздо большую фантазию и навыки. Особенно Мелкий старался: опыт есть опыт!..

Ну а я мысленно согласился со всеми. И, подхватив винтовку с гнутым стволом, отправился в город. Мне нужно было разрешение Кукушкина на ремонт оружия. С этим ценным документом я смог бы пройти к Большому Алтарю. И в последний раз закупиться по бросовым ценам.

Кукушкина я нашёл под навесом мэрии в компании Бороды и двух знакомых рыбаков. Те, правда, немного в стороне сидели. И выглядели грустными и печальными.

— Привет! — поздоровался я с ними. — Совсем вас замордовали?

Лёха и Серый мрачно взглянули на меня. После чего первый из них лишь хмуро кивнул, а второй оценил вслух всю подлость ситуации:

— Помогли, блин… Нас там чуть не пытали, ё!..

— О каком оружии-то хоть речь? За что мы страдали? — горестно сплюнув на землю, уточнил Лёха.

— Да так… Тут, если вы ещё не в курсе, к Алтарному приходила одна банда уродов… Из южного полушария аж притопали! — пояснил я. — Как раз в тот день, когда я, благодаря Русому, ягод нажрался. У них был огнестрел. Я его, скажем так, почти гуманно отобрал…

Я выложил на стол винтовку, давая её рассмотреть.

— Вот эту я погнул… А ещё одну и четыре ружья куда-то утащил. Но куда — хоть убей, не помню! По причине чудного состояния, в котором пребывал. Вы, парни, не обижайтесь… Я, когда у вас валялся, сам ещё не знал подробности!

— Погнул? — повторил Серый, а потом ткнул приятеля в плечо. — Вот только задвинь мне ещё про алкоголизм и прочее!.. От водки такого ни в жисть не бывает!

— А ты забыл, как он кровью блевал и харкал? — обиделся ЗОЖник. — Хочешь так же? Да скатертью дорога!.. Сначала ягоды, потом — спиртяга, а потом и!..

— Так, ну что там у вас?! — возмутился Кукушкин, помешав узнать всю глубину возможного падения в случае приёма странных препаратов. — А… Вано! Ты чего вчера не пришёл?

— Иваныч, я пришёл! Но ты от меня сбежал к Вите. А Ольша просто сбежал! — сразу пожаловался я.