Центурион
Шрифт:
– Она может читать мысли! – прошипела Вероника. – Будь с ней осторожен, дорогой!
– Я уже узнала все, что мне нужно, – усмехнулась та. – Да, я могу читать мысли людей. И здесь, в Зерцалии, это удается мне гораздо проще, чем в моем мире. Предлагаю вам сотрудничество, господа Резановы. Гадина Клементина украла у меня кое-что много лет назад. Я должна найти ее и выяснить, чей приказ она исполняла и где именно находится то, что я ищу. Вы поможете мне осуществить задуманное. А взамен я, используя свои способности, помогу вам. Вы раскроете заговор против Императора и сможете вернуться
Резанов и его жена переглянулись.
– Что ты на это скажешь? – спросил полицмейстер.
– Я с удовольствием уберусь из этой глуши! – заявила Вероника, опуская стеклянную пику. – Так почему бы не помочь ей? С ее помощью мы выясним подробности заговора и узнаем имена его участников. Тогда Император осыплет тебя милостями, Всеволод!
– Хорошо! – сказал Резанов графине. – Мы согласны!
– Я в этом даже не сомневалась, – довольно прищурилась Шадурская. – А теперь скажите, как добраться до этих зерциккуратов!
Глава двадцать четвертая
Дело вовсе не в деньгах!
В субботу Марина приехала в особняк Сухоруковых рано утром. Для того чтобы осуществить свой замысел и снять слепок с ключа от комнаты старого князя, она привезла с собой небольшую баночку с воском.
Они с Матвеем долго обдумывали, как провернуть все, чтобы никто ничего не заподозрил. Но им неожиданно повезло. Сиделка Людмила уехала из дома по своим делам, а Алена Александровна забыла ключ на столике в гостиной. Вспомнила она о нем лишь через полчаса. Но когда спустилась вниз, Марина уже убирала баночку с воском в карман. Затем хозяйка послала Марьяну за покупками, и Марина сразу же помчалась к Клепцовой, чтобы отдать ей слепок.
Матвей между тем отправился в имение Клуба Калиостро.
О том, что случилось здесь в ночь на Хеллоуин, уже ничто не напоминало. У ворот, как всегда, дежурила бдительная охрана, в особняке сновали горничные, в саду копались садовники. Стена бального зала была почти восстановлена, рядом с ней поднимались строительные леса, и несколько рабочих завершали кладку нового кирпича.
Матвей вошел в особняк и сразу направился в зал, где еще совсем недавно стояла зеркальная машина Калиостро. Никого из членов Клуба он не встретил, но это было только к лучшему. Остов Трианона все так же стоял на высоком постаменте, закрытый плотной полиэтиленовой пленкой. Стеклянные круги вокруг него уже были восстановлены, и, что совсем не понравилось Матвею, круги из зеркал тоже оказались целы.
Дьявольское устройство было почти готово к запуску. Не хватало лишь двух черных зеркал для Трианона и, возможно, крови Созерцателя.
Матвей прошел в центр зала и поднялся на постамент. Он приподнял край пленки и заглянул внутрь. Трианон представлял собой сложный шестеренчатый механизм, внутри которого виднелись многочисленные пружины, рычаги и выпуклые зеркальные линзы, покрытые разными оккультными символами.
Юноша
– Что ты здесь делаешь?! – раздалось вдруг у него за спиной.
Он быстро сунул шестерню в карман и обернулся.
В зале стоял Михаил Башаров. Его единственный глаз гневно сверкал. Матвей лихорадочно начал придумывать оправдание, но старик, похоже, ничего не заметил.
– Хотел взглянуть, – глухо ответил Матвей.
– Не на что тут смотреть! Твои дружки хорошо постарались, чтобы разрушить это потрясающее устройство! А ведь я вложил в него столько сил!
Изобретатель подскочил к Трианону и с аккуратностью стал поправлять пленку. Матвей молча повернулся и зашагал к выходу. Башаров еще что-то кричал ему вслед, но он не обращал на него внимания.
У дверей юноша встретил Шахиню.
– Ну как успехи, стеклянненький? – поинтересовалась она. – Ты уже нашел что-нибудь?
Матвей покачал головой.
– Странная ситуация у нас получается, – вполголоса произнесла Шахиня. – Мы были по разные стороны баррикад, но потом ты стал куклой. И теперь работаешь на нас. Да только знаешь что? – Она подошла к нему вплотную. – Я не верю, что можно просто вот так взять и измениться. Я слежу за тобой, так что только попробуй что-нибудь выкинуть!
– Ты так защищаешь своего шефа, – пристально глядя ей в глаза, сказал Матвей. – Такая преданность! Неужели он хорошо тебе платит?
– Дело вовсе не в деньгах, молокосос! Есть вещи куда важнее, чем презренный металл, – надменно сказала Шахиня.
Матвей уже неоднократно замечал, как странно Шахиня смотрит на Беста, каким взглядом она провожает его, когда тот уходит. Подобным взглядом на самого Матвея недавно смотрела Наташа Назарова. Шахиня была влюблена в Бестужева, в этом Матвей даже не сомневался. Впрочем, это было не его дело.
Двери распахнулись, и в зал вошли Бест и княгиня Щергина. Иннокентий был, как всегда, элегантен в черном костюме с алым цветком на лацкане, княгиня – в темном брючном костюме, с неизменным черным веером.
– …Это все дела давно минувших дней, – продол жала разговор княгиня, – и они вас не касаются! Я лишь выполняла приказ Шадурской. А ты знаешь, что не подчиниться ей я не могла.
Тут она увидела Матвея и Шахиню и замолчала.
– Продолжай, Ольга, – усмехнулся Бест. – Они в курсе, что это ты отравила Сухорукова.
– Придержи язык, Бестужев! – прошипела Щергина. – Надеюсь, больше никто не знает об этом? Не стоит кричать о таких вещах в доме, где даже у стен есть уши! Шадурская опасалась конкуренции. Тем более что Сухорукова поддерживал профессор Штерн, а он в нашем собрании считался большим авторитетом! И она заплатила мне. Я пришла в кабинет Сухорукова и оцарапала его шею. Умереть он не умер, но остался парализованным. Я умею заметать следы. – Она хищно улыбнулась. – Никто ничего не заподозрил. В основе того яда – желчь нескольких видов самых ядовитых южноамериканских пауков. Шадурская осталась довольна и получила кресло председателя Клуба. Сам понимаешь, я не могла ей отказать, ведь она очень мстительная особа.