Центурион

Долгова Елена

Сайбер, отзываясь на имя, с разбегу, больно ткнулся в ноги хозяина. Мюф подпрыгнул, потер крепко ушибленную лодыжку.

– Пошли, Тим.

Мюф чувствовал – сейчас его окликнут. Взрослые уже толпились у выхода, нацепив налобные фонари, озабоченные и злые. Джу озиралась, отыскивая приятеля взглядом, ее коричневые волосы выбились из-под шапочки и блестели – почти как пластиковый корпус Тима. Дед стоял выпрямившись и не оборачивался, тем не менее Мюф все время чувствовал настойчивый, негромкий зов – Иеремия цепко помнил о внуке. Слева от дедушки что-то лениво колыхалось. Мюф прищурился, картинка лучисто расплывалась –

так бывает, если, прищурясь, поглядеть на лампочку. В зрелище маячила некая странность, подумав, Мюф сообразил – взрослые не видят эту штуку. Вытянутое пятно не выглядело страшным – в нем было что-то от маленького котенка, вроде тех, у которых торчит морковкой ершистый хвостик, и немного – от сайбера Тима. Младший Фалиан успокоился, решив про себя при случае заняться пятном вплотную и поближе…

– Уходим, Мюф! Пошли.

Белочка шагнула в тревожное солнце утра. Воронка, освещенная косыми лучами, поражала ясной яркостью. В незамутненной чистоте красок – кремовой, черной, золотой и глинисто-рыжей присутствовал трудноуловимый зловещий колорит – панорама походила на гигантский, тщательно прописанный холст, у которого нет ни конца, ни начала. Хлам – ржавое железо (знакомое и незнакомое, равно), битый камень, покосившийся бункер – все это стерлось, исчезло, стушевалось перед величественным и опасным затишьем Аномалии. Воздух оставался кристально прозрачным, но небо над верхней кромкой южных вершин сгустилось до темно-мышиного, свинцового цвета. Свинцовая крыша небес, яркая, пронзительно и страшно сияющая желтизной твердь, бездонная выемка пропасти.

Белочку передернуло. “Это как внутренность гигантского надколотого яйца. Я никогда не смогу привыкнуть к этому месту,” – подумала она и устрашилась собственного предчувствия. “С чего я взяла, что могу надолго остаться в Аномалии?”.

Ментальный эфир мертво молчал. Увяли языки огня, не рокотал звездный прибой, нити исчезли. Белочка опомнилась – она уже на несколько шагов отстала от идущего впереди Фалиана. Аномалия терпеливо, равнодушно поджидала. “Ну что ж – посмотрим на тебя поближе, ты – безумная мечта Грубого Хэри”…

Глава X

Все запутывается окончательно

Каленусия, Горы Янга, кратер Воронки Оркуса, день “Z+16”, время начала – 10:00

– С чего начнем, колонель? У вас нет подспудного желания не соваться туда?

Стриж кивнул в сторону аккуратного отверстия в бежевой глине стенки. Отверстие, напоминавшее вход в пещеру, обнаружилось всего за двести шагов от бункера. Дыра около полутора метров в размахе имела любопытную форму – почти правильного пятиугольника.

– У меня есть желание разобраться с этим поганым делом как можно скорее и уйти отсюда во имя Разума. Вы сделали снимок входа, Алекс?

– Да. Кстати, а мальчишку следовало бы оставить в бункере. Какой чумы вы тащите ребенка с собой?

– Я вам объяснял, Стриж, парень – ментальный резонатор старика. Это как бы часть оборудования. И не делайте ханжеской физиономии – при вашем-то послужном списке… Дирк!

– Я здесь, полковник.

– Что у тебя сегодня с головой, лейтенант?

– В норме, шеф! Эта подлая штука меня отпустила.

– Отменно. Раз так – вот диспозиция, господа псионики и непсионики. Пред нами нечто, возможно – пещера, а скорее – шахта. Топография места нам неизвестна, происхождение –

аналогично, агрессивных гуманитарных объектов не ожидается, а вот насчет аномальных выбросов пси – никакой гарантии. Заходим внутрь, разделяемся. Дезет, Симониан, Дирк – налево. Я и мастер Фалиан с внуком – направо. Держаться вдоль стен. Считать и фиксировать повороты. Съемка – по мере надобности. Звукозапись – желательно непрерывно. Встречаемся через два часа на этом самом месте, вопросы и предложения есть?

– Действия на случай экстренной ситуации, колонель?

– Убираться из опасного места как можно скорее. Взаимопомощь групп, увы, лишь по мере возможности. Итак, действуйте!

– Погодите…

Иеремия отрицательно покачал головой.

– Вам бы, полковник, послать меня с одной бригадой, а внучка – с другой. Мы с ним друг друга на расстоянии слышим, с самого его рождения так. Если какая беда, будет у вас на крайний случай ниточка.

Септимус смутился перед лицом двусмысленной перспективы: посылать вспыльчивого луддита со Стрижом рискованно, нагрузить Дезета сразу и девушкой, и ребенком – по любым меркам чересчур.

– К кому предпочитаете присоединиться, мастер Фалиан?

Иеремия сухо дернул подбородком в сторону Белочки и иллирианца.

– По рукам. Но предупреждаю – никаких конфликтов. Вы отправляетесь на дело чрезвычайной важности, а не на сафари под названием “подведем итоги дружелюбия”. Вас, Алекс, да-да, вас, не отворачивайтесь… вас все сказанное касается в равной мере… Пошли.

Сумрак каверны упал, мгновенно отрезая людей от тревожного, яркого сияния утра. Иллирианец, сострадалистка и Иеремия повернули налево; наблюдатель, Дирк и фермерский мальчишка – направо.

След в след за Мюфом, не отставая, крабом распластавшись по камням, упорно торопился примитивный сайбер.

До того примитивный, что ему, кажется, совсем не вредила Аномалия…

* * *

Каленусия, Горы Янга, кратер Воронки Оркуса, день “Z+16”, 11 часов 30 минут.

Стриж шел с годами наработанной опасной, обманчиво мягкой осторожностью, светя по сторонам фонариком. Лампа, прикрепленная ко лбу, позволяла держать руки свободными и наготове. Открывшаяся картина изрядно разочаровала бы человека, склонного поискать приключений, но иллирианец приключений не искал и поэтому испытывал сдержанное удовлетворение. За провалом входа обнаружился обычный или почти обычный штрек. Кто-то когда-то вырубил в плоти камня прямые, довольно широкие горизонтальные коридоры, к тому же не отличавшиеся ни запутанностью лабиринта, ни мрачно-роскошной красотой естественных пещер. Местами на стенах сохранились остатки арматуры, клочки тонко раскатанного металла – облицовка? Ничего слишком странного в штреке не было – если, конечно, не принимать во внимание его неизвестное происхождение.

– Не отставайте, леди.

Каленусийка шла следом, почти шаг в шаг. Иеремия угрюмо тащился последним.

– Что скажете? – Стриж осветил стену, яркое пятно света пробежало по камню и ржавому железу широкой дугой.

– Здесь рыли тоннель. Вон там рельсы?

– Чума Мировая…

Дезет поглядел под ноги, луч света услужливо прыгнул вслед за движением головы. Среди крошева битого камня и пыли тускло темнели две полоски металла.

– Похоже, и вправду рельсы.

Девушка подошла вплотную. Она боится и пытается не подавать виду, понял Стриж.