Цепи контроля
Шрифт:
— И естественно она пустышка, — с нотками сарказма, сказала Лу, бросив на меня раздраженный взгляд.
— Верно… — произнес Генри. Он хотел было еще что-то сказать, но увы, его перебила Изабель.
— Лилу, как тебе вообще в голову такое пришло? Ты что не понимаешь, как это опасно? Я думала, в прошлый раз мы все обсудили, — голос женщины пропитан разочарованием, обидой и металлом.
Атмосфера в воздухе резко изменилась, от Лилу словно исходила аура злости, смешанная с обидой, болью и раздражением. Изабель снова наступала на те же грабли, перетягивая одеяло на себя, забывая, девушка, сидящая перед
— А мне казалось, — со смешком, похожим на истерический, начала Лилу. — Что мы с тобой в прошлый раз смогли пояснить друг другу все. Пришли к чему-то единому, понятному и ясному, — она шумно вздохнула. — Только вот сейчас, я поняла, что ты дорогая, тетя Бель, меня совсем не услышала. Каждый раз одно и то же. Мне уже не шесть, — голос Лу дрогнул, дыхание сбилось. — Мне двадцать! Я могу сама решать, что мне делать! Почему ты не можешь просто поверить в меня и поддержать? — от ее крика внутри все сжалось, столько в нем было боли, отчаяния и слез.
Сколько уже было подобных разговоров? Я и не помню, но все бесполезно. Каждый раз Лилу взрывалась, а Изабель будто бы специально делала племяннице еще хуже.
— Как ты смеешь на меня орать, Вики? — крикнула женщина, ее лицо раскраснелось от злости. — Я тебя воспитывала, а ты на меня смеешь повышать голос? Как тебе не стыдно!
Разочарование, стыд, обида волной поглотили меня после ее слов. Я ощутил, как Лу вздрогнула, услышал этот вздох, наполненный отчаянием и страхом. Неужели Изабель забыла, что Лилу боялась собственного имени? Боялась, потому что слишком больно и невыносимо слышать эти четыре буквы. Конечно и сам идиот порой забываюсь, называю ее так, помня то что она мне сказала много лет назад: «Когда я слышу свое имя, меня будто бы поглощает тьма. Мне тяжело дышать, двигаться, думать. Это невыносимо больно…»
— Изи! — не выдержав, повысил голос Генри, женщину рядом с ним будто бы передернуло. Кажется, до Изабель только сейчас дошло.
Лу уже стояла на ногах, голова опущена вниз. Руками девушка упиралась в стол. Она дрожала, я видел, как по ее щекам бежали слезы и скапливались на подбородке. Губы скривились в гримасе боли. Никогда не думал, что данное родителями имя может причинять такую боль. Как же хотелось забрать все ее негативные эмоции себе, я сильнее, справлюсь. Мне невыносимо просто знать, что где-то за всей это силой воли, желанием и прочим прекрасным в Лилу, прячется клубок боли, который делает девушку несчастной.
— Солнышко, — прошептала Изабель, в голосе слышалось сожаление, встав на ноги, дрожащей рукой она тянулась к племяннице.
— Не трогай! — крикнула Лу, подняв на женщину взгляд. Не знаю, что увидела блондинка, но на ее лице было написано многое: вина, боль, отчаяние. Она же просто хотела поговорить, вот так всегда. Все ее попытки просто поговорить, в последние месяцы превращаются в крики, обвинения, срывы и слезы. Очень редко, когда все проходило тихо и спокойно.
— Прости, я не хотела, — губы женщины тряслись, плечи ходили вверх-вниз, она дрожала. С улицы послышался гром, который заставил всех присутствующих вздрогнуть.
— Ты так всегда говоришь, только все равно делаешь больно! — крикнула Лилу, ударив кулаками по столу, по кухне разнесся глухой звук. Девушка сорвалась с места и побежала
— Лилу, — только и произнесла Изабель, медленно опускаясь на стул. Генри тяжело вздохнул.
— Вот так ты хотела с ней поговорить, да? — не скрывая раздражения, спросил я, входная дверь хлопнула, снова послышался гром.
— Я… — по щекам блондинки бежали слезы. Неужели она не думала, что этим все закончится? Всегда так заканчивалось, она просто не слышала племянницу, не хотела слышать.
— Плевать, — сухо бросил я, хотя хотелось накричать, разбить вазу с уже засохшими цветами. — Делай что хочешь, я за ней.
— А работа? — обеспокоенно, спросил Генри, внимательно наблюдая за мной. Женщина, сидевшая рядом с ним, закрыла лицо руками, тихо всхлипывая при этом.
— К черту работу, — только и произнес, зная, что все могу сделать потом. Лучше я пожертвую сном, но сейчас буду с Лу.
Глава 5. Хёну
Я догнал девушку на улице, под подошвой кроссовок неприятно хлюпала вода. Дождь оказался таким сильным, что от зонтика не было никакого толку, поэтому он так и остался дома.
— Лу, стой, — сказал я, стараясь не замечать неприятные ощущения от мокрой одежды, которая липла к телу и влагу в кроссовках.
— Я устала от нее! — крикнула она, шагая по тротуару, из-за ливня совсем непонятно плачет девушка или нет.
— Эй, я тут, рядом, тише. Иди ко мне, — прошептал, притягивая ее к себе.
Сначала Лилу пыталась отбиваться. Била меня по спине, но спустя пару секунд сдалась и вцепилась руками в мою кофту. Мне хотелось оградить Лу от всего мира, защитить от боли, негативных чувств и эмоций. Но разве это в моих силах? Могу ли я помочь другому, если не в силах справиться с собой? Под мокрой одеждой начали зудеть засохшие раны, хотелось их расчесать, чтобы ощутить спасительную физическую боль, затмевающую то что внутри.
— Может сходим в кино, ты обещала? — спросил, когда Лилу отстранилась от меня, а дождь медленно начал сходить на нет.
— Мы мокрые, — шмыгнув носом, прошептала она.
— И что? — улыбнувшись, спросил я, заправляя ее влажные волосы за ухо.
Сейчас Лу казалась беззащитной, нежной, такой, какой она была в школе. Помню однажды девушка вернулась после уроков, щеки были такими красными, а сбитое дыхание намекало о том, что она бежала. Я тогда уже учился в университете, радуясь, что там было не так как в школе. Лилу чуть ли не плача, начала жаловаться мне на какого-то паренька, который решил над ней поиздеваться. В тот день я впервые ощутил свою симпатию и желание защитить девушку от всего мира, забирая всю боль себе.
— Нас не пустят в такси, не говоря уже о кино, — надув губки, произнесла она. Почему ты такая милая, Лу?
Ноющая боль в груди сменилась теплым трепетом, как же хотелось ее поцеловать, обнять и больше никогда не отпускать.
Нет, Хёну, ты не можешь ей причинить еще боль. Нельзя переступать эту грань, Лилу достойна лучшего, не такого слабака как ты. Ты не настолько сильный, чтобы сделать ее по-настоящему счастливой.
— В «Гринвич» во время дождя работают сушилки на протяжении всего дня. Нам надо всего лишь пройти пару улиц и все, — проведя большим пальцем по ее холодной щеке, произнес я.