Цепной. Возращение
Шрифт:
Маша н много покраснела и кажется даже съёжилась. Было такое ощущение, что она хочет, как черепашка спрятаться в панцирь.
— Ну, зачем ты так? — спросила Маша.
— Да всё хорошо. Он правда прикольный.
— Скажи… А вы всегда были такими друзьями?
— Когда я был маленьким, то мы часто общались. Но по-настоящему, мы стали друзьями после истории на острове.
— Я пыталась с Настей связаться, т. к. думала, что это будет круто… То есть интересно… То есть…
— Всё нормально. Говори, как есть.
— Было бы
Кирилл с большим трудом улыбнулся, было видно, что он это делает через силу.
— Маша, а ты же знаешь, что на острове не работает мобильная связь? — спросил Кирилл.
— Да и спутниковая тоже.
— Что??? — с очень большим удивлением спросил Кирилл.
— Ну, месяцев 5 или 6, там поставили глушилку, т. к. посчитали, что это приграничная зона. Мол, что бы контрабандисты не имели связь.
Кирилл очень хотел спросить: "Ты в это веришь? "Но он спросил другое: — А какая связь с большой землёй?
— Через специальный радио канал и, по-моему, на метеостанции спецсвязь есть. Кирилл не много был озадачен и взволнован. Всё идёт не совсем по плану.
— Ку-ку! — услышали ребята со стороны лестницы, к ним поднимался Ху.
Ху забрался к ним, и Маша вспомнила, что ей нужно проверить, что-то в низу. Она быстро спустилась в низ.
«— Она просто без ума от меня», — сказал Ху.
— В твоих мечтах… В твоих влажных мечтах.
— Ой, ой.
Ху также встал рядом с Кириллом и стал смотреть в даль.
— Ху, ты знаешь, что спутниковая связь на острове не работает? — спросил Кирилл.
— В смысле?
— Маша сказала, что там стоит какая-то глушилка, т. к. это приграничный район и там могут быть контрабандисты. Мол, что бы у них связи не было.
— Тебе тоже кажется это бредом?
— Ещё как.
— Люди, которые там работают, они же как-то должны были держать связь с родственниками?
Кирилл спустился в низ и зашёл в рубку, где и встретил Машу. Он спросил:
— Маш, а откуда ты про глушилку знаешь?
— Мне Филипп сказал.
Кирилл посмотрел на Филиппа и в этот момент зашёл Ху.
— Да, её поставили не давно, — ответил Филипп.
Кирилл решил постоять рядом с
Филиппом и понаблюдать, как он управляет яхтой. Ху спустился в низ.
— Хочешь порулить? — спросил Филипп Кирилла.
— Я давно не управлял, да и управлял в основном катерами.
— Представь, что это, просто, большой катер. Только не газуй сильно, т. к. мотор стары
й. Кирилл встал за штурвал и вспомнил то прекрасное чувство, которое было у него, когда он плыл по волнам. Кирилл мог поклясться себе, что он даже стал морской ветер ощущать на лице. Кириллу этого не хватало. Душа впервые за столько времени у него успокоилась и радовалась. Но чем ближе они подходили к острову, тем настроение становилось хуже и хуже.
Кирилл уже видел очертания острова, и чувство радости сменилось чувством тревог
Деревня Атико, Корея 1931 год.
Молодой парень занимался огородом, он ждал, когда придут его родители. Его родители ещё утром отправились в город, чтобы продать урожай картофеля.
Парень присел под яблоню отдохнуть. Он мечтал, как в следующем году отправится в Сеул, чтобы поступить на юриста. Главное попасть в квоту, т. к. в последнее время, японцы стали уменьшать количество студентов юристов.
Парень отпил воды из фляги, одел соломенную шляпу, взял тяпку и отправился опять на огород. Нужно было убрать сорняки, которые душили морковку, а потом ещё заняться поливом. Парень приступил к работе.
— Дан! — услышал парень.
Парень повернулся к забору и увидел соседа, который был очень встревожен. Он бросил инструмент и подбежал к забору.
— Да, дядюшка Ким?
— Дан… У меня плохие новости. Я подумал, что от меня тебе это надо услышать.
— Что такое?
— Твои родители… Они возвращались в деревню и… На них напали бандиты.
— Они в порядке? Что с ними?
— Они… Мне очень жаль… Ты сможешь попрощаться с ними завтра. Мы всё организуем.
Дан сжал кулаки, а на глазах появились слёзы. Он спросил:
— Где именно это случилось?
— Дан…
— ГДЕ!!!
— На последнем перекрёстке к нашей деревни, там, где густая чаща.
— А как же патруль? Там же всегда ходил патруль!
— Мы думаем, что патруль с бандитами заодно. Но кому жаловаться? Японцы, наоборот, рады, что мы друг друга убиваем.
Дан присел у забора, ему было не хорошо. Ким не много постоял и решил оставить парня в покое, он понимал, что ему сейчас очень плохо.
Дан остался один, он сидел и не знал, что ему делать дальше, он был опустошён. Он
повернулся и осмотрел двор: двор, дом, огород, курятник — всё это создали его родители. А теперь их нет.
Утро было безрадостным для Дана. Он и, чуть ли, не вся деревня были на похоронах его родителей. Дан смотрел, как опускаются гробы, как засыпают их землёй. К Дану подошёл староста деревни, очень видный, пожилой мужчина.
— Дан, мы тебя не оставим, — сказал мужчина и протянул ему свёрток. — Тут тебе хватит, месяца на два. Чем смогли, прости, если что не так.
— Спасибо, всё хорошо, вы и так многое сделали.
Дан остался один, он смотрел в одну точку. Но чем больше он смотрел, тем страшнее становились его глаза: вместо скорби и отчаяния — глаза излучали злобу, ненависть и желания мести.
***
Дан шёл к перекрёстку, где было совершенно нападения на его родителей. Тучи уже затянули небо, и дождь начинал потихоньку накрапывать, но юноше было всё равно.