Cердца трех
Шрифт:
— Где дым, там и огонь, — сделал вывод Генри. — Недаром же майя выбрали это Богом забытое место и вылепили на скале глаза Чии.
— Пожалуй, мы совершили ошибку, не взяв с собой старого джентльмена с его священными узлами, — сказал Фрэнсис. — Узлы объяснили бы нам все это и указали дальнейший путь.
— Там, где глаза, должен быть и нос, — высказала предположение Леонсия.
— Он здесь и есть! — воскликнул Фрэнсис. — Бог мой, да ведь я карабкался как раз по носу. Мы находимся слишком близко к нему, и у нас нет перспективы. На расстоянии каких-нибудь ста
Подошедшая Леонсия пнула ногой кучу гнилых листьев и веток, принесенных сюда тропическими ветрами.
— Но тогда под носом должен находиться и рот, ибо ему там полагается быть, — сказала она.
В мгновение ока Генри и Фрэнсис ногами разбросали кучу и увидели под ней отверстие, недостаточно большое для того, чтобы в него мог пролезть человек. Было ясно, что оползень частично перекрыл отверстие. Фрэнсис откинул в сторону несколько небольших камней и, просунув в отверстие голову и плечи, стал осматриваться, предварительно осветив его спичкой.
— Берегитесь змей! — предупредила его Леонсия.
Фрэнсис промычал что-то в ответ, а затем сказал:
— Это не естественная пещера. Она вырублена в скале, и, насколько я могу судить, вырублена на совесть.
Проклятие, произнесенное им вполголоса, дало знать, что он обжег себе пальцы догоревшей спичкой. Затем Леонсия и Генри услыхали его удивленный голос:
— Не надо спичек! Здесь имеется собственное освещение, откуда-то сверху идет скрытый свет — настоящий дневной свет. Эти древние майя были, без сомнения, ребята не промах. Меня не удивит, если мы найдем здесь лифт, горячую и холодную воду, паровое отопление и шведа-привратника. Ну, всего хорошего!
Туловище и ноги Фрэнсиса исчезли, а затем изнутри раздался его голос:
— Идите сюда! Прелестная пещера!
— А теперь скажите, разве вы не рады, что взяли меня с собой? — защебетала Леонсия. Она стояла с двумя мужчинами на ровном полу выдолбленной в скале комнаты. Глаза путешественников, быстро освоившиеся с таинственным сумеречным светом, ясно различали теперь все окружающее. — Во-первых, я нашла для вас глаза, во-вторых — рот. Не будь меня с вами, вы наверняка были бы уже теперь за полмили отсюда, обогнули бы скалу и с каждым шагом удалялись бы от этого места. Но здесь пусто, хоть шаром покати, — добавила она.
— Это естественно, — пояснил Генри. — Ведь это только прихожая. Майя не так глупы, чтобы спрятать тут сокровища, за которыми так бешено гонялись конквистадоры. Бьюсь об заклад, что мы так же далеки от сокровищ, как если бы находились не здесь, а в Сан-Антонио.
Проход, шириной футов в двенадцать-пятнадцать и неопределенной высоты, тянулся, как предположил Генри, футов на сто. Затем он сужался, заворачивал под прямым углом направо, потом под тем же углом налево и заканчивался у другой пещеры.
Таинственный, неизвестно откуда проникающий дневной свет по-прежнему освещал путь, и Фрэнсис, шедший впереди, остановился так внезапно, что Леонсия и Генри, следовавшие за ним, на него наткнулись. Он стоял и не отрывал глаз от длинной аллеи
— Как и египтяне, майя умели бальзамировать и сохранять мумии, — сказал Генри, причем голос его бессознательно понизился до шепота: эти непогребенные мертвецы стояли вертикально и смотрели прямо перед собой как живые.
Все они были одеты по старинной европейской моде, и их мертвые лица ясно указывали на принадлежность к европейцам. На них сохранились ветхие, потемневшие от времени костюмы конквистадоров и английских пиратов. Двое мертвецов были закованы в ржавые доспехи с поднятыми забралами. Мечи и кинжалы висели у их поясов; некоторые держали мечи в сморщенных руках, а за пояс у них были заткнуты тяжелые кремневые пистолеты.
— Старик майя был прав! — прошептал Фрэнсис. — Они украсили тайное хранилище своими останками и стоят здесь, в прихожей, как предостережение тем, кто захочет сюда вторгнуться. Смотрите, этот парень — чистейшей воды испанец. Держу пари, что он бренчал на гитаре, как и его отец.
— А уж этот, бесспорно, из Девоншира, или я никогда не видел девонширцев, — убежденно заявил Генри. — Ставлю дырявый десятицентовик против реала, [34] что это браконьер, подстреливший оленя в заповедном лесу и бежавший от королевского гнева в испанскую колонию на побережье Карибского моря.
— Брр… — вздрогнула Леонсия, прижимаясь к Фрэнсису и Генри. — Ужасом и смертью веет от этих святынь майя. И какая классическая месть! Похитители сокровищ стали их защитниками. Они охраняют дом сокровищ своими нетленными костями.
34
Реал — испанская мелкая монета.
Им не хотелось идти дальше. Разряженные призраки старинных мертвецов словно околдовали их. Генри впал в мелодраматический тон.
— Эти люди с чисто собачьим чутьем в погоне за сокровищами дошли до этого далекого таинственного места, — сказал он. — Правда, они не могли унести с собой сокровища, но все же безошибочно шли по их следу. Я обнажаю перед вами голову, бродяги и конквистадоры! Приветствую вас, отважные грабители минувших веков! Ваши носы чуяли запах золота, а в сердцах было достаточно мужества, чтобы драться за него.
— Ой! — воскликнул Фрэнсис, увлекая за собой Леонсию и Генри сквозь строй древних авантюристов. — Старый сэр Генри тоже должен был бы находиться здесь, и даже во главе всей компании.
Они прошли шагов тридцать, затем проход снова изогнулся, и в самом конце двойного ряда мумий Генри задержал своих товарищей, воскликнув:
— Не знаю, как насчет сэра Генри, но вот сам Альварес Торрес!
Под испанским шлемом, в ветхом средневековом испанском костюме, с длинным испанским мечом в высохшей коричневой руке стояла мумия; худое коричневое лицо ее было точной копией лица Альвареса Торреса. Леонсия глухо вскрикнула, отпрянула назад и перекрестилась.