Церемония жизни
Шрифт:
Подумать только: еще в понедельник эта рука похлопывала меня по спине! А теперь громоздится бесформенной грудой на разделочной доске перед моими глазами…
— Если честно, я такое готовлю впервые. Какое же оно… громоздкое! До сих пор я видела сырую человечину только на церемониях жизни. Но уже нарезанную ломтиками, как карпаччо.
— Да уж! Громоздкое — это верно. Не курятина какая-нибудь! Но запах у нее резкий. Лучше перед варкой немного вымочить в молоке…
При всем уважении к курятине, обдирать мясо с рук Ямамото было ничуть не проще, чем разделывать крылья огромного петуха. Закончив, я сложила кости от Ямамото обратно в контейнер и стала пропускать мясо через мясорубку в комбайне. Фарш вылезал медленно, и, чтобы ускорить
Вскипятив в двух огромных кастрюлях воду, мы добавили туда тертого имбиря, бульонных кубиков, опять же саке — и, сняв пробу, закинули фрикадельки. За ними последовали мидзуна и грибы-эноки, а чуть погодя — лук-порей и китайская капуста.
Тертого дайкона оказалось маловато, и я уже натирала новую порцию, когда из-под крышки сковороды на соседней конфорке расплылся соблазнительный запах. Сестрица сооружала рагу с кешью, и это получалось у нее безупречно.
— Да вы прекрасный повар! — восхитилась я.
Она польщенно зарделась.
— Это хобби! Хожу в кулинарный кружок. Конечно, не думала, что пригожусь в такой ситуации…
Следующий рецепт назывался «Пряная ляжка — какуни» [9] и требовал много соли — еще один способ отбить у мяса сильный запах. Вырезки из ягодиц Ямамото, вымоченные его сестрицей в молоке, оказались такими увесистыми, что в метаболическом синдроме Ямамото я больше не сомневалась. Оба куска я нарезала кубиками, положила в большую кастрюлю, сдобрила луком, тертым чесноком, имбирем — и поставила на огонь. Возможно, уже благодаря молоку никакого резкого запаха от этого мяса вроде бы не исходило. Но так или иначе, до момента, когда его можно будет проткнуть бамбуковой шпажкой, ему еще предстояло как следует провариться.
9
Какуни (яп. ??, букв. «тушеные кубики») — популярное блюдо кухни острова Кюсю. Готовится из нарезанной кубиками свиной грудинки, вываренной в бульоне дaси, соевом соусе, кисло-сладком уксусе мирин, сахаре и саке. При длительной варке на слабом огне коллаген превращается в желе, благодаря чему мясо становится нежным, но клейким и удобным для поедания палочками. Блюдо часто подают с луком, дайконом и японской горчицей карaси.
— Ну вот! — объявила я. — Теперь ждем до полной готовности. А пока — может, хоть как-то украсим гостиную?
Накрыв мясо серебристой фольгой, мы оставили его доходить на огне и переключились на интерьерный дизайн.
В центре комнаты поставили большое семейное котацу [10] , а по бокам — два раскладных столика, которые принесла откуда-то мать. Гостиная была вполне просторной для жильца-одиночки, но когда в нее втиснули три стола подряд, сидеть стало почти совсем негде.
10
Котaцу (яп. ??) — предмет традиционной японской мебели: низкий стол, у которого столешница закрепляется поверх толстого стеганого одеяла, под которым, в свою очередь, находится встроенный обогреватель. В холодные зимние дни под котацу могут греть ноги и нижнюю часть тела, кутаясь в одеяло, сразу несколько человек.
— Тесновато будет, но что поделаешь… — вздохнула мать.
— Да ладно! Гости будут то приходить, то уходить без конца, и все будет в порядке…
Сестрица принялась развешивать по стенам цветы и венки — так, как завещал Ямамото в своих рецептах. А вскоре уже и мясо разварилось как следует. Добавив к нему бульона, саке, соли и черного перца, я убавила огонь до предела — и потомила еще с полчаса.
Когда «пряная
— Входите, прошу вас! — отозвалась в микрофон сестра, кнопкой отпирая дверь подъезда внизу. До начала церемонии оставалось совсем чуть-чуть. Финальным аккордом я добавила в «пряную ляжку» немного цитрусовой кожуры.
К началу церемонии в доме Ямамото собралось столько народу, что не протолкнуться.
— Уж простите! Так неловко! Конечно, нам следовало найти зал попросторней! — извинялась мать, выставляя на стол откупоренные бутылки с красным вином.
— Икэтани-сан? Думаю, фрикадельки уже готовы! — окликнула меня сестра, продолжая колдовать над сковородкой с рагу. Кивнув, я схватила кастрюлю и потащила на стол.
— О! Фрикадельки с дайконом? — радостно загалдели гости, заглядывая в кастрюлю. — Потрясающе!
— Юдзу и пoндзу [11] на столах, господа! Будьте как дома! А это тертый дайкон, добавляйте сколько хотите…
— О! Икэтани? Так ты что же, готовить помогала? — окликнули меня коллеги.
— Да, так уж вышло… Угощайтесь!
— Ну спасибо!
И в этот миг сестрица вынесла к столу рагу с кешью.
— Простите, что заставила ждать… — с поклоном прощебетала она.
11
Юдзу (яп. ??) — японский гибрид мандарина с ичанским лимоном; так же называют и терпко-кислый соус из его сока. Пoндзу (яп. ???, букв. «пуншевый уксус») — более сладкий соус из сока юдзу, получаемый путем добавления рисового вина и соевого соуса (сею) в бульон дaси с морскими водорослями и хлопьями сушеного тунца. Оба соуса часто подаются вместе как два разных оттенка кислого привкуса для мяса, рыбы и овощей.
— Ого! — загалдели гости наперебой. — Значит, не только фрикадельки?
— Поразительно… Сколько вложено труда!
Глядя на их радостные улыбки, я гордилась собой. Вот эти улыбки, пожалуй, и хотел бы увидеть на своей церемонии жизни Ямамото. Такой он был человек. Хотел, чтобы все вокруг улыбались. А чтобы создать для его дегустации атмосферу настоящего праздника, мы сегодня и постарались на славу. Наверно, за всю историю человечества никого еще не поедали так вкусно и разнообразно, как нашего Ямамото по его же рецептам!
Едва тарелки у всех оказались наполнены, гости дружно захлопали.
— Ну что ж… Давайте начнем? — объявила сестра Ямамото. — Итадакимас!
Все, кто был в комнате, тут же сложили перед носом ладони, хором повторили: «Итадакима-а-ас!» — и приступили к трапезе.
— Икэтани-сан, а вы что же? Присоединяйтесь!
Я послушно присела на подушку в дальнем конце стола, положила себе в тарелку пару фрикаделек.
— О, Икэтани-сан? А я думала, вы не любите человечину! — удивленно воскликнула моя коллега чуть младше меня.
— Да есть-то люблю, — ответила я и взяла в руки палочки. — Просто желудок не всегда ее переваривает. Но сегодня на столе фрикадельки. Ими-то я и наемся!
Выудив из бульона дымящуюся фрикадельку, я отправила ее в рот и осторожно сомкнула челюсти. Ам-м! В одну секунду рот заполнился самыми разными вкусами, от цитрусового юдзу до ядреного дайкона. А затем проступил и вкус самого мяса — резче свинины или говядины, но все же не такого пахучего, как кабанина.
— А-а, г-горячо! — выдохнула я, перекатывая фрикадельку на языке. Возможно, благодаря нашим кулинарным стараниям никакого отторжения это мясо не вызывало. Хорошо перемолотое, оно просто таяло во рту. Ядреная редька придавала ему благородный акцент, а жесткий привкус так удачно сочетался с перцем и цитрусовой кислотой, что так и хотелось заедать это белым рисом. А от нежного фарша и жирного бульона с горчицей аппетит разыгрался уже не на шутку.