Церковные деятели средневековой Руси XIII - XVII вв.

Борисов Николай Сергеевич

Великий князь Василий Иванович долгое время увлекался проповедью нестяжателей, восхищался чи­стотой их религиозно-нравственного идеала. Он от­крыл им дорогу к вершинам иерархической власти. Летом 1511 г. на митрополичий престол был возведен убежденный нестяжатель Варлаам. Он долгое время жил в Кирилло-Белозерском монастыре, среди мона­хов которого широко распространены были нестяжа­тельские воззрения. С 1506 г. Варлаам возглавлял Симонов монастырь, в котором позднее поселился Вассиан Патрикеев и куда для беседы с ним приез­жал сам великий князь Василий Иванович.

Взойдя на кафедру, Варлаам сместил ряд еписко­пов-иосифлян, заменив их «своими», близкими к не­стяжателям иерархами. Однако торжество нестяжа­телей

было недолгим. Как и следовало ожидать, их погубила несговорчивость. Осенью 1521 г. Василий III решил расправиться с внуком мятежного Дмитрия Шемяки князем новгород-северским Василием Ивано­вичем Шемячичем. С этой целью предполагалось за­манить Шемячича в Москву, на переговоры и здесь арестовать. Однако Шемячич соглашался приехать к Василию III лишь при том условии, что митрополит Варлаам гарантирует его безопасность.

За полтора столетия до этих событий митрополит Алексей в схожей ситуации пошел на обман и дал Михаилу Тверскому «охранную грамоту». Варлаам оказался более разборчивым в средствах. Он отка­зался пойти на вероломство и в результате 17 декаб­ря 1521 г. вынужден был сложить с себя митрополи­чий белый клобук. Вскоре Варлаам был сослан в Уединенный Спасо-Каменный монастырь, находившийся далеко за Вологдой, на небольшом острове посреди Кубенского озера.

В феврале 1522 г. митрополитом по воле великого князя стал игумен Иосифо-Волоцкого монастыря Да­ниил. Он быстро удалил из рядов высшего духовен­ства всех проникших туда нестяжателей. Так закон­чился краткий период расцвета нестяжательства, этого оригинального, смелого по тем временам тече­ния русской общественной мысли. Будущее сулило нестяжателям одни лишь гонения и расправы.

В 1523 г. митрополит Даниил доказал свою пре­данность великому князю; он согласился взять на себя ту неблаговидную роль, от которой с негодова­нием отказался Варлаам. Поклявшись обеспечить не­прикосновенность Василия Шемячича, Даниил позво­лил Василию III схватить приехавшего в Москву новгород-северского князя. Внук отравленного по приказу Василия Темного Дмитрия Шемяки кончил свои дни в московской тюрьме. В 1525 г. Даниил при­знал сомнительный с точки зрения церковных кано­нов развод Василия III с первой женой, Соломонией Сабуровой, а затем и его брак с Еленой Глинской.

На деле убедившись в преимуществах сотрудниче­ства с иосифлянами, Василий III дал согласие на расправу с последователями Нила Сорского. В 1525 г. перед церковным судом предстал Максим Грек. Его обвиняли в различного рода преступлениях. Однако подлинной причиной расправы были нестяжательские взгляды Максима. Последующие 30 лет своей жизни Максим провел в опале и ссылке. Он был отправлен «на послушание» к своим злейшим врагам — мона­хам Иосифо-Волоцкого монастыря. Впоследствии Максим был переведен в тверской Отрочь монастырь, затем — в Троице-Сергиев. Там он и умер в глубокой старости в 1555 г. Его похоронили возле Духовской церкви. Со временем троицкие монахи отметили мо­гилу Максима, причисленного к «лику святых», осо­бой надгробной «палаткой».

Несколько лет спустя Вассиан Патрикеев разде­лил участь своего друга-«философа». В 1531 г. он был судим по обвинению в превратном толковании церковных канонов. Признанный виновным, князь-инок был сослан в Иосифо-Волоцкий монастырь.

Не довольствуясь физической расправой с идеологами нестяжательства, митрополит Даниил позабо­тился об историческом обосновании иосифлянских взглядов. Он подготовил грандиозный свод бытовав­ших на Руси церковно-юридических актов (так назы­ваемую «Сводную Кормчую»), который давал воз­можность нейтрализовать собранные Максимом Гре­ком высказывания церковных авторов, осуждавших «владение селами». Одновременно Даниил организо­вал составление нового летописного свода, в котором иосифлянские идеи были подкреплены историческими

примерами.

Еще одним доказательством законности, непри­косновенности церковного землевладения должны бы­ли послужить составленные по распоряжению митро­полита Даниила сборники ханских ярлыков русским митрополитам. Пример ордынских «царей» должен был вразумить христианского «государя».

Одним из проявлений иосифлянских взглядов Да­ниила стала забота о прославлении Пафнутия Боров­ского, учителя Иосифа Волоцкого. Митрополит уста­навливает ежегодное празднование памяти Пафнутия в день его кончины [95] .

95

Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979. С. 157—158.

В период регентства Елены Глинской Даниил санкционировал арест и заточение удельных князей Юрия Дмитровского и Андрея Старицкого, братьев Василия III. Оба они вскоре умерли в темнице. Та же участь постигла и дядю правительницы — Михаи­ла Глинского.

2 апреля 1538 г. Елена Глинская умерла. Начал­ся длительный период боярского своеволия. Новое правительство, во главе которого встал князь Васи­лий Васильевич Шуйский, освободило из тюрем мно­гочисленных родичей и сторонников удельных кня­зей. Митрополит Даниил, благословлявший расправы с удельной знатью, 2 февраля 1539 г. был низложен. Один неофициальный летописец середины XVI в., рассказывая об этих событиях, замечает, что митро­полит «ко всем людям был немилосерден и жесток, уморял у себя в тюрьмах и оковах людей своих до смерти, да и сребролюбие имел великое» [96] . Несколь­кими штрихами нарисован портрет типичного иерар­ха-иосифлянина: властного, алчного и жестокого.

96

Текст летописца опубликован в кн.: Тихомиров М. Н.Русское летописание. С. 176.

Низложенный митрополит был отправлен в ссыл­ку в Иосифо-Волоцкий монастырь, где прежде был игуменом. На его место 9 февраля 1539 г. был возве­ден игумен Троице-Сергиева монастыря Иоасаф Скрипицын, прозванный Умным.

Сохранившийся до наших дней «чин» (порядок) поставления этого митрополита подробно описывает традиционный ритуал утверждения нового главы русской церкви [97] . 5 февраля 1539 г. несколько епис­копов во главе с новгородским владыкой Макарием собрались в приделе Похвалы Богородицы Успенско­го собора московского Кремля и избрали трех кан­дидатов на митрополию: чудовского архимандрита Иону, троицкого игумена Иоасафа и игумена нов­городского Спасо-Хутынского монастыря Феодосия. Затем бросили жребий, и первым вынуто было имя Иоасафа. Жеребьевка была данью древней церковной традиции.

97

Изложение чина — см. в кн.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. IV. М., 1960. С. 73—74.

На другой день кандидатура Иоасафа была ут­верждена государем в присутствии Боярской думы и «Освященного собора» (высших иерархов). После этого все отправились на молебен в Успенский собор. «Нареченный» (избранный, намеченный) митрополит шел первым. Два епископа поддерживали его под руки в знак особого почтения.

Посетив собор, процессия двинулась на располо­женный поблизости митрополичий двор, где новго­родский архиепископ Макарий с епископами ввели нового «первосвятителя» во владение его имуществом и хоромами.