Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении
Шрифт:
— Это самая большая удача, которая может выпасть на долю аут-леди: шанс сделаться вдовствующей императрицей, в случае если ее сын — а это всегда только сын — будет избран наследником. Даже стать матерью проигравшего — принца-кандидата или сатрап-губернатора — не так плохо. Вот почему в этом откровенно патриархальном обществе основные надежды аут-созвездий связаны с девушками. Глава созвездия — вождь клана, говоря барраярскими терминами, — никогда не станет императором или отцом императора, какими бы достоинствами ни блистали его сыновья. А вот через дочерей у него есть шанс сделаться дедом императора. И как вы
— Выходит, у императора есть сыновья, — размышлял вслух Майлз, — но все остальные помешаны на дочерях. И только раз или два в столетие, при восшествии нового императора, у них появляется шанс выиграть.
— Приблизительно так.
— Но тогда… какую же роль играет во всем этом секс? — ужаснулся Айвен.
— Никакой.
— Никакой?!
Маз рассмеялась его реакции:
— Да, ауты вступают в половые отношения, и иногда их даже можно квалифицировать почти как брак. Я бы сказала, у них не существует никаких формальностей, если не считать того, что связанные с этим требования этикета чрезвычайно сложны. Правда, они хранят это в тайне, так что я плохо знакома с этим вопросом. К счастью, ауты — отъявленные расисты, ревностно блюдущие свой генофонд, так что вам не придется сталкиваться с этим.
— О… — вздохнул Айвен. Похоже, эта информация его разочаровала. — Но… если ауты не женятся и не имеют семей, как и когда они покидают свой дом?
— Никогда.
— Ого! Вы хотите сказать, они живут с… гм… со своими, так сказать, матерями безвылазно?
— Ну не с матерями, конечно. С дедами или прадедами. Но молодежь — в возрасте до пятидесяти лет — живет на попечении своего созвездия. Я подозреваю, что именно это служит причиной обособленности старших аутов. Они живут сами по себе, поскольку могут наконец себе это позволить.
— Но как тогда насчет всех этих легендарных гем-генералов и гем-лордов, завоевывавших в жены аут-леди? — спросил Майлз.
Маз пожала плечами:
— Они ведь не могут рассчитывать сделаться матерью императора, верно? Кстати, вот персональный вопрос вам, лорд Форкосиган: вам не приходилось задумываться над тем, как это ауты, не отличающиеся особой воинственностью, главенствуют над военачальниками из гем-расы?
— Ну да. С того момента, когда я узнал об этой сумасшедшей цетагандийской двухпалубной аристократии, я все жду, что она вот-вот развалится сама собой. Как можно править штыками с помощью изящных искусств? Как может кучка надушенных поэтесс вроде здешних аут-лордов пасти целые полки гемов?
— Цетагандийские гем-лорды назвали бы это снисходительностью высшей культуры, — улыбнулась Маз. — На деле же любой, кто наберет достаточно власти, чтобы представлять мало-мальскую угрозу, вовлекается аутами в генетическое родство. Нет в цетагандийской системе ценностей высшей награды, чем получить от империи в жены аут-леди. Гем-лорды просто бредят этим. Это высшее, чего они могут добиться в социальном и политическом плане.
— То есть вы хотите сказать, ауты контролируют гемов через их жен? — удивился Майлз. — Поймите, я не сомневаюсь, что аут-леди милы и все такое, но гем-генералы… они могут быть настолько прожженными твердолобыми вояками… не могу поверить, чтобы кто-то в Цетагандийской
— Если бы я знала, как аут-леди делают это, — вздохнула Маз, — я бы разбогатела, торгуя этим секретом. Нет, лучше я приберегла бы его для себя. В общем, несколько последних веков эта система срабатывала. Разумеется, это не единственный способ контроля над Империей, только самый наглядный и, на мой взгляд, значительный. Без него ауты были бы ничем.
— Кстати, полагается ли за невестами из аутов приданое? — поинтересовался Майлз.
Маз улыбнулась и положила в рот еще пирожное.
— Вы коснулись весьма существенной детали, лорд Форкосиган. Никакого.
— Полагаю, содержать жену из аутов в условиях, к которым она привыкла, может оказаться весьма накладно.
— Очень даже.
— Выходит… если цетагандийский император захочет прижать какого-нибудь слишком уж удачливого лорда, он может наградить его несколькими женами из аутов и тем самым разорить?
— Ну, не думаю, чтобы все было так просто. Но доля истины в этом есть. Вы весьма проницательны, милорд.
— А что же думает на этот счет сама аут-леди, когда ее передают с рук на руки как престижный товар? — спросил Айвен. — Я имею в виду, если предел мечтаний аут-леди сделаться собственностью императора, это же полностью противоположное дело. Оказаться навечно вычеркнутой из генома аутов — ведь их потомки никогда не вернутся в эту расу, правда?
— Нет, — кивнула Маз. — Я думаю, психология всего этого достаточно причудлива. В первую очередь невеста из аутов сразу же становится первой по сравнению с другими женами, которые могли уже быть у гем-лорда, так что ее дети автоматически становятся наследниками. Это может вызвать некоторое напряжение в семье, особенно в случае — а чаще всего так и случается, — если брак имеет место в зрелом возрасте, когда остальные брачные связи лорда достаточно устоялись.
— Должно быть, гем-леди пуще всего боятся, как бы кто из аут-леди не положил глаз на их мужа, — задумчиво сказал Айвен. — Они не сопротивляются? Может, они в состоянии заставить мужа отказаться от такой чести?
— Увы, от такой чести невозможно отказаться.
— М-м… — Майлз не без усилия отогнал всякие побочные мысли и вернулся к своей основной проблеме: — Эта Печать Звездных Ясель… у вас, наверное, нет ее изображений?
— Я принесла несколько голодисков, милорд, — ответила Маз. — Если вы не против, мы могли бы посмотреть их на вашем мониторе.
«Ух ты, уважаю деловых женщин. У вас, часом, нету младшей сестры, миледи Маз?»
Вслух же Майлз произнес лишь:
— Да, будьте добры.
Они перешли к комм-пульту, и Маз прочитала им краткую иллюстрированную лекцию по геральдике аутов.
— Вот она, милорд, — Печать Звездных Ясель.
Над дисплеем возник кубический предмет со стороной приблизительно в пятнадцать сантиметров со знакомым силуэтом птицы на одной из граней; линии рельефа были окрашены в красный цвет. Ничего похожего на таинственный жезл. Майлз облегченно вздохнул. Ужас, охвативший его при мысли о том, что они с Айвеном ненароком вляпались в историю с кражей имперских регалий, отпустил. Разумеется, жезл также имел для Империи некоторую ценность, из-за чего его следовало вернуть — анонимно и без шумихи. Но по крайней мере…