Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении
Шрифт:
Баннерджи вывел на экране компьютера типовую схему супергрузовика.
— Вы, конечно, понимаете, — медленно сказал он, — что в ход операции могут вмешаться непредвиденные факторы. Очень может быть, что мы пробьем дыры в модулях с людьми, когда будем стрелять по генераторам Неклина.
— Ну и хорошо, — сказал Ван Атта и, когда Баннерджи поморщился, нетерпеливо добавил. — Неужели вам не ясно, капитан, что квадди сами обрекли себя на уничтожение, став преступниками. Это все равно, что застрелить убегающего грабителя. Да и вообще — не разбив яиц, не
Доктор Еи крепко потерла лицо.
— Великий Кришна, — простонала она, наградив Ван Aттy странной улыбкой. — Удивляюсь, как вы можете говорить такие вещи? Я бы все же попыталась добиться соглашения.
— Если бы вы лучше работали, — ощетинился Ван Атта, — нам не пришлось бы разбивать теперь яйца. Мы могли запросто сварить их в скорлупе на Родэо. Я, конечно, доложу обо всем начальству, можете мне поверить. Но я не желаю больше терять время на споры с вами. У меня и так есть все необходимые полномочия.
— Которых вы мне не предъявили.
— Челопин и капитан Баннерджи видели их. А вам следует подумать и сделать для себя выводы, Еи.
Она промолчала, только иронично кивнула, показав, что поняла угрозу. Но все же его слова подействовали; скрестив руки и откинувшись назад она, по-видимому, замолчала окончательно. «И слава Богу». — подумал Ван Атта.
— Одевайтесь, Форс, — сказал он.
Рубка Д-620 была полна народу. Надо всем царил Ти в главном кресле и с большим шлемом на голове. Сильвер занималась связью, а Лео решил, что он должен занять пост главного инженера. Хотя, возможно, сейчас его официальный титул должен быть — главный воин корабля. Внутренне он предельно сосредоточился. Все вело к одному-единственному — нужно уйти, чтобы никогда не возвращаться.
— Шатл охраны прекратил передачи, — доложила Сильвер.
— Вот и отлично, — сказал Ти. — Теперь можешь опять включить звук.
— Хорошего тут мало, — возразил Лео. — Если они перестали говорить, то, вероятно, готовятся открыть огонь.
И было уже слишком поздно, слишком близко к точке перехода, чтоб вывести наружу команду с лазерами и стрелять в ответ.
Рот Ти сжался, он закрыл глаза. Максимальное ускорение бросило Д-620 вперед, как копье.
Лео наблюдал за монитором:
— Они сближаются с нами на дистанцию выстрела.
После минутной паузы он добавил:
— Они уже на расстоянии выстрела.
Ти вскрикнул и сдернул с головы шлем:
— Даю энергию на поле Неклина.
— Осторожно, осторожно, — закричал Лео. — Мое вихревое зеркало!
Рука Сильвер нашла руку Лео. Его охватило желание просить прощения у Сильвер, у всех квадди, у Бога, он не знал, у кого еще. «Это я привел вас к этому ужасу, я виноват…»
— Если ты включишь связь, Сильвер, — сказал он в отчаянии, — мы еще успеем сдаться, покориться.
— Никогда! — сказала Сильвер. Она крепче сжала руку, и ее голубые глаза встретили его взгляд.
— Я делаю этот выбор за нас всех, не только за себя. Мы летим.
Лео сжал зубы и кивнул. Кровь глухо
— Почему они не стреляют? — спросила Сильвер.
— Огонь! — приказал Ван Атта.
Яркая схема на экране компьютера Баннерджи сдвигалась к оси, цифры мелькали, сигнальные точки сходились в одну. Краем глаза Ван Атта заметил, что кресло доктора Еи опустело. «Наверное, скрылась в туалете. Такая доза реальной жизни, реальных действий, слишком велика для нее. Она вроде тех хитрых политиков, которые разговорами доводят людей до беды, и исчезают, когда вокруг начинают стрелять…» — подумал Ван Атта.
— Огонь, огонь! — повторил он, обращаясь к Баннерджи, когда индикаторы лазерных дальномеров сошлись на цели.
Рука Баннерджи протянулась к кнопке, но вдруг расслабилась.
— У вас есть письменное распоряжение на эту акцию? — спросил он вдруг.
— Какое еще распоряжение?
— Письменный приказ. Я вспомнил, что формально это можно рассматривать как акт уничтожения опасных отходов. Для этого требуется приказ с тремя подписями: вашей, как лица потребовавшего уничтожения, моего начальника — администратора Челопин и начальника Отдела опасных отходов.
— Челопин передала вас мне. Это официально, капитан.
— Но это не все. Начальник Отдела опасных отходов, Лори Гомпф, сейчас на Родэо. У вас нет ее разрешения. Приказ не имеет силы. Сожалею, сэр.
Баннерджи отодвинулся от оружейного пульта, плюхнулся в пустующее кресло инженера и скрестил руки на груди.
— Кроме того, нужно также уведомить Отдел по защите окружающей среды.
— Это бунт! — завопил Ван Атта.
— Нет, это не бунт, — с совершеннейшим почтением возразил Баннерджи. — Я выполняю инструкции.
Ван Атта, покраснев от ярости, уставился на Баннерджи, потом с проклятием кинулся к оружейному пульту и снова вывел цель на экран. Он понял, что придется делать все самому. Волнуясь, он судорожно припоминал технические параметры супергрузовиков класса Д. В какое место этой громадины нужно ударить, чтоб не только вывести из строя генераторы, но и сразу полностью взорвать реактивные двигатели?
Это действительно кремация, не больше. А смерть четырех или пяти нижних, находящихся на борту, можно, в случае необходимости, взвалить на Баннерджи. «…Я старался, мадам… если бы он выполнил свой долг, как я этого требовал сначала…»
Схема повернулась на дисплее. Конечно, должна быть такая точка, обязательно. Вот их две. Если он попадет одновременно в управляющее звено и в трубы охлаждения, начнется неуправляемая реакция и в результате — все! Когда утихнут страсти, Апмад расцелует его. Как героического доктора, единолично остановившего распространение ужасной генетической мерзости в галактике…
Сигнал наводки подходил к цели. Потная рука Ван Атты легла на кнопку включения огня. Сейчас… сейчас…
— Вы что хотите тем самым сделать, доктор Еи? — непонимающим тоном спросил Баннерджи.