Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении
Шрифт:
— В таком случае кого из нас ничего не волнует? — сердито спросил Янос. — Пропадаешь на целый год и только ручкой мне делаешь? А как же я? Как мне тут жить, пока ты будешь… — Он помолчал и вдруг сорвался на крик: — Этан! Ведь Архипелаг Джексона — планета?! Другая планета? И там есть эти… эти?..
Этан кивнул.
— Я отправляюсь через четыре, нет, через три дня на почтовом корабле. Оставляю тебе все свои вещи. Кто знает, что там со мною будет…
С миловидного лица Яноса слетели последние остатки хмельной беззаботности.
— Пойду приведу себя в порядок, — тихо сказал он.
Наконец успокоившись,
Глава 3
Станция Клайн… Основанная триста лет назад, она поражала воображение гигантскими размерами и сложностью конструкции. Станция Клайн занимала область, через которую на разумном удалении друг от друга проходило шесть оживленнейших межгалактических трасс. У ближайшей мертвой звезды своих планет не было, и станция Клайн, окруженная стигийским холодом, в одиночестве вращалась на стационарной орбите вокруг погасшего светила.
Когда Эйтос еще только заселялся, станция уже имела богатую историю. Именно станция Клайн послужила стартовой площадкой для благородного эксперимента Отцов-основателей. Плохая крепость, но отличное место для бизнеса, она переходила из рук в руки множество раз, как только кому-нибудь из соседей требовался форпост у своих границ, не говоря уже о неиссякаемом источнике живых денег. Сейчас ей удавалось поддерживать шаткое состояние политической независимости, главным образом благодаря разветвленной системе подкупа внешних врагов, а также упорству, огромному деловому опыту и внутренней сплоченности станционеров. Сто тысяч человек жили на ее запутанных разветвлениях, а в пиковые периоды это число увеличивалось раз в шесть за счет транзитных пассажиров.
Все это Этан узнал из разговоров с экипажем почтового корабля. Команда состояла из восьми человек, исключительно мужчин, что, как выяснилось, было продиктовано отнюдь не уважением к законам и обычаям Эйтоса, а лишь тем, что женский персонал Бюро отказался отправиться в четырехмесячный рейс без права выхода на планету. Как бы то ни было, Этан получил передышку, перед тем как с головой погрузиться в галактическую культуру. Команда была с ним вежлива, но не более. Никто не пытался помочь ему полностью раскрепоститься, так что два месяца пути он провел по преимуществу в своей каюте, читая и предаваясь тревожным мыслям.
В качестве подготовки он решил прочесть все статьи из «Бетанского журнала репродуктивной медицины», написанные женщинами. На корабле, разумеется, имелась библиотека, но все ее содержимое наверняка было запрещено Цензорским Советом Эйтоса, а Этан не знал, какой именно уровень допуска полагался ему на время командировки. Лучше уж не давать себе поблажек, выдержка еще пригодится.
Женщины… В конце концов это не более чем ходячие маточные репликаторы. Он не имел четкого представления о том, являются ли женщины подстрекательницами к греху, или же грех содержится в них, как сок в апельсине. Впрочем, есть и еще один вариант — грех можно подцепить от них как вирус. Наверное, в школьные годы следовало больше внимания уделять урокам катехизиса, а не слушать, как об этом шушукаются по углам. Однако внимательнейшим образом изучив один из журналов, честно не заглядывая в список авторов, Этан так и не смог понять, где тут «женские» статьи, а где «мужские»…
Что-то
Почти такой же волокитой встретила его таможня станции Клайн. Более тщательным контрольным процедурам и микробиологической проверке Этан не подвергался еще никогда. Таможенникам, как выяснилось, было безразлично, везете ли вы контрабандное оружие, наркотики или политических беженцев, только бы на ваших подошвах не гнездился какой-нибудь зловредный грибок-мутант. Когда Этан наконец получил разрешение покинуть корабль и через гибкий туннель отправился познавать неведомую Вселенную, его трясло как в лихорадке от страха и любопытства.
Неведомая Вселенная разочаровала его. Грязный, унылый грузовой причал. Этан остановился, гадая, какой же из многочисленных выходов ведет к человеческому жилью. Команда корабля была слишком занята; микробная инспекция, закончив работу, исчезла — вероятно, спешила на другое судно…
У одного из выходов, прислонясь к стене, стоял человек; его свободная поза говорила о том, что, в сущности, очень приятно ничего не делать, когда другие работают. Этан направился к нему разузнать дорогу.
Серая с белым форма была Этану незнакома, но, безусловно, принадлежала военному, о чем говорило и оружие на бедре: самый обыкновенный разрешенный на станции парализатор, но выглядит весьма угрожающе. Стройный молодой солдат окинул Этана оценивающим взглядом и вежливо улыбнулся.
— Прошу прощения, сэр, — начал Этан — и осекся. Бедра для такой худощавой фигуры слишком широкие, глаза слишком большие, подбородок слишком маленький и хрупкий, кожа гладкая, как у младенца, — это мог быть на редкость изящный юноша, если бы…
Услышав мелодичный смех, Этан смутился окончательно.
— Вы, несомненно, с Эйтоса! — проговорила она.
Этан приготовился к отступлению. Нет, данная особь была совершенно не похожа на тех пожилых женщин-ученых, чьи лица он видел в бетанском журнале. Ничего удивительного, что он ошибся. Он твердо решил избегать общения с женщинами, насколько это будет возможно — и вот сразу такая осечка…
— Как мне отсюда выбраться? — пробормотал он, затравленно озираясь по сторонам.
— А вам разве не выдали карту? — Она удивленно подняла брови.
Этан нервно замотал головой.
— Неужели? Да это же просто преступление — бросить новичка на станции Клайн без карты! Здесь можно отправиться на поиски уборной, заблудиться и умереть с голоду. Ага, вот и человек, которого я ищу. Эй! Дом! — Она помахала рукой пилоту почтового корабля, который как раз пересекал док, перекинув через плечо спортивный костюм. — Не проходи мимо!