Cеверный сокол. Славянская колея между либералами и лжепатриотами
Шрифт:
Григорьевна, – Ой, да неужели хочешь, что бы опять пришли укропы?! При них жили как в норе без работы и будущего. А если всё назад вернеться, будет только хуже, если ещё в живых останемся.
Владимировна,– Да оставь меня ради бога! Говорю, мне всё равно!
Григорьевна, – Старая хатаскрайница, всёравношка!
Владимировна, – Тормози я сказала, умная!
Красин, (услышав их разговор), – Я вас помирю, это все ерунда по сравнению с тем как сода по радолбанным обстрелами дорогам ехать. Поэтому пойду спать как камбала. До завтра
Григорьевна, – А скажи ты через Каховскую плотину ехал?
Красин, – Да проезжал.
Григорьевна, – Хорошо её развалили?
Красин, – Дырки есть, но плотина стоит! Полностью попробуй ещё разрушить! Она на ядерный удар расчитана. Советский Союз строил. А Украина только базары и кабаки из стекла и пенопласта суррогатить может!
Владимировна, Григорьевне, – Да зачем ты его дергаешь. Пусть человек идёт спать.
После чего комендантша взяв любопытную Григорьевну под руку, быстро утянула за собой прочь.
Сцена 2
Холл педагогического института, Светлана председатель комиссии референдума торопливо входит в зал.
Светлана,– Ну слава богу все тут. И опять всё не так! Поставьте урну для бюллетений не с боку, а на середину. Вот где мой телефон, (шарит по карманам), память не к чёрту!
Ширяев,– Светлана, ты памятник черту? Нельзя так о себе в праздничный день.
Светлана, – Ты мне хоть и дядя, но шутки у тебя как у кочегара Жоры!
Ширяев, – Так я весь в деда!
В холл входит Красин в белой рубашке с погонами второго помощника капитана.
Ширяев, Красину, – О шикарно выглядишь. А то ходишь в спортивном словно физрук какой-то.
Красин, – Да надоели, куда я не приду, все постоянно говорят, -
«А ты не физруком работаешь?» Нет говорю, скульптор мандаринами торгую! И да, я хотел увидеться с нашим ректором по личному вопросу. Не в курсе когда она будет сегодня?
Ширяев, – А, ты не знаешь ещё. Теперь с ней долго не увидишься. Вчера вечером было на Томилину покушение. У неё в подъезде бомбу взорвали. Да так что дверь входная вылетела и стена завалилась. Но она жива с средними травмами в больнице, а охранник Саня Луговой погиб.
Красин, – Да это их стиль бендеровцев! Стрелять учителей, врачей и вообще всех кто поперёк фашисткой власти стал.
Ширяев, – Сейчас нужно только одно! Откатать на все сто программу, что бы укропов порвало по швам от злости. Вот Петр Виссарионович наш проректор, он скажет что надо.
Пётр Виссарионович, – Здравствуй Иван, нужен волонтёр который стоял бы за стойкой между институтом и кукольным театром. Задача раздавать газеты с флажками всем кто идёт голосовать. Просто после вчерашнего покушения многие бояться и не хотят даже за деньги.
Красин, – Какой жидкий народец пошёл, не удивительно, что страна в заднице! Деньги это хорошо, но я бы сделал всё без них. И по крайней мере не боюсь!
Пётр Виссарионович, – Хорошо, но нужно одеться подобающе.
Красин, – Только дайте
Пётр Виссарионович, – Тогда будешь первый. Дайте человеку бюллетень!
Красин поставил галочку и решительно опустил сложенную бумагу в щель урны для голосования.
Красин, – Первый пошёл! Нужно исправить ошибку отцов, когда развалили в девяносто первом СССР. Теперь пришло время сшивать края обратно! Что там надо примерить?
После чего Красин при помощи Ширяева отойдя в сторону одевает красную футболку волонтёра с надписью «Волотёры ZA Россию», а по верх неё синюю желетку.
Ширяев, – Ваня, на всякий случай вот познакомься Артём Гриб мой заместитель, он с ребятами будет рядом стоять тебя прикрывать. Если что сразу подойдут.
Красин, – Спасибо, но я сам не слабый. Кто поможет лучше стойку вынести?
Стойку вынесли и поставили на улице рядом в очереди за голосованием людьми. За ней надев красную кепку стал с важным видом Красин.
Красин (зычным голосом товарки), – Товарищи веселей подходите и берите газеты и ленты по две сразу в одни руки.
Из толпы, – А по три можно?
Красин, – Если детям, можно и по три!
За агитационным материалом к нему тут же потянулись люди. «Мы с телевидения, дадите интервью?» – вдруг подошли к нему местные журналисты.
Красин, – Я не против, давайте быстрей.
К стоящим журналистам присоединился ещё один, но его морально пихнули в бок, «Стоп, давайте после нас. Мы первые нашли!»
Красин (успокивающе), -Всё нормально, всё нормально. Я всем все дам!
Журналистка Юля, – Скажите что вы ждёте от референдума о присоединении к России?
Красин (сосредоточенно нахмурившись), – Ну ответ будет непростой. Поймите правильно! За последние тридцать мы видели одно падение. Падение производства, падение нравственности, морали, падение всего. За тридцать лет нам, а вернее этой стране нечем было гордиться. Поэтому чего мы ждём прежде всего? Тут я углублюсь и скажу следущее. Основа и становой хребет любого общества, это конечно производство. И прежде всего удар на Украине был нанесён по производству. В нашем Херсоне оно просто, попросту исчезло. И я надеюсь, что после возвращения в состав России мы восстановим хотя бы половину того что было при Советском Союзе. Есть производство общество живёт, нет производства, оно погибнет! Браво, браво! Хорошо сказал! – Захлопали ему вокруг.
Журналистка Юля, – Как вас зовут?
Красин, – Иван Красин.
Пётр Виссрионович, – Слушай Иван, извини не знаю как по батюшке. Говорят что у тебя вышка есть?
Красин, – Да целых две, я историк и экономист предприятий.
Пётр Виссарионович, – Тогда иди на вторую работу преподавать, нам как раз историк нужен.
Красин, – Да какой из меня преподаватель я больше боцманом работал.
Пётр Виссарионович, – Понимаю что без опыта. Ничего будешь пробовать и получиться.