Цейтнот
Шрифт:
Ямщиков понимал - это золото и бриллианты, бешеных денег стоит. Понимал, но не ощущал. Может, освещения в прихожей не хватало, а, может, воспитание неправильное получил. В кухне, на свету, украшения выглядели интересней. два перстня - довольно крупные камни в окружении более мелких; искрящаяся полоска браслета; колье - сотни три бриллиантиков; серьги-подвески; большая овальная брошь и переливчатая булавка-цветок.
– Сколько же это стоит?
– поинтересовался Ямщиков, поскольку неприлично было бы не спросить.
– Не знаю точно, - пожала плечами Поляницкая.
–
– А многие видели этот гарнитур полностью?
– спросил оперативник.
– Только самые близкие друзья. Полностью я надевала все это раза три и только дома.
– Из соседей кто-нибудь заходил в это время? Или, допустим, почтальон с телеграммой?
– Пожалуй, нет. Точно - нет. Разве только...
– Поляницкая задумалась на несколько секунд.
– Когда провожали гостей, я выходила на лестницу прощаться. Еще соседа напротив, Игоря Копырина, осенью просила аграф отремонтировать. Он же ювелир.
Ну да, вспомнил Ямщиков, в кроссвордах встречается такое слово пряжка или брошь, прикрепляющая к одежде плащ или накидку. Аграф, значит...
– А вы показывали Копырину остальные предметы?
– Нет, что вы, - замахала руками Поляницкая.
– Я и аграф не показывала. Там переломилась булавка. Когда-то сильно согнули, потом выпрямили, и появилась трещинка, а я доломала. Муж отсоединил обломок, я отнесла Игорю. Он ведь реставрирует старые вещи. И булавку запаял так, что следа не осталось.
Действительно, на золотой игле виднелась проба, клеймо мастера, а место перелома могла установить, наверное, только спектральная экспертиза.
– Что ж, Анна Георгиевна, кладите все на место. Сохранение тайны гарантирую.
– Ямщиков без сожаления вернул сверкающую безделушку.
– Кстати, а к вам в квартиру не пытались проникнуть?
Вопрос этот оказался для Поляницкой неожиданно трудным.
– Знаете, несколько раз в последнее время мне казалось, что квартиру обыскивали. Понимаете, ничего не пропало, но все как-то не так, чуть-чуть не на месте. Белье в ящиках потревожено, книги снимали со стеллажа, а обратно поставлены не так ровно, хотя и в том же порядке. Даже мебель, вроде, как двигали. А один раз в ванной пахло какой-то химией. И запах шел от кафеля, снизу. Пол тщательно подтерт, но следы не то известки, не то цемента остались. Я думала, девочки баловались и отбили плитку, а потом приклеили бустилатом, чтоб я не ругалась. А вы думаете?..
Ямщиков думал. Он и ванную осмотрел, убедился, что несколько плиток отрывали - остались следы на кромках от какого-то инструмента. Он даже секцию итальянской стенки вознамерился отодвинуть, но безуспешно. Тогда оперуполномоченный снял один из верхних антресольных ящиков. В отличие от остальной квартиры, оклеенной розовыми тиснеными обоями, эта стена оказалась покрыта желтой побелкой.
– Обоев немножко не хватило, а в магазине таких уже не было. Извиняющийся тон Анны Георгиевны был совершенно излишен.
– Да и не видно эту стенку.
– Это хорошо, это очень даже замечательно, - Ямщиков, стоя в носках на нижней секции стенки, разглядывал
– Там, наверное, пылищи, паутины...
– запричитала Анна Георгиевна.
– Пылища тут просто великолепная, - Ямщиков, наоборот, был доволен, хоть для учебного пособия снимай.
– Он забормотал себе под нос, комментируя свои же действия: - Так, правым плечом прислонился, опустил руку, пошарил. Ага, рукав не очень извозил... У вас настольная лампа есть с длинным шнуром?
Подсвечивая лампой, Ямщиков заглянул за шкаф. Преступник (а как ещё можно назвать человека, в отсутствие хозяев обыскивающего чужое жилье?) пользовался каким-то длинным оружием - на стене виднелись дугообразные потертости.
– Анна Георгиевна, ничего здесь не трогайте.
– Ямщиков стряхнул пыль с рукава, - Сейчас подойдут несколько человек, будут мебель двигать. Возможно, на полировке сохранились отпечатки пальцев этого любителя пыльных углов. Кстати, чтобы не возникло недоразумений, придется снять ваши отпечатки и вашего мужа. Не возражаете?
– Да, конечно. Но Вячеслав Владимирович сейчас в отъезде, у него переговоры ещё дня три продлятся.
– Это ничего, - Ямщиков улыбнулся и решительно потянул дверцу бара. В зеркальной нише выстроился взвод блистательных бутылок в медалях и касках.
– Самые качественные отпечатки мужчины оставляют именно тут. А теперь покажите ключи от квартиры.
Оба ключа для сейфовой двери Поляницкий привез из-за рубежа. Оперуполномоченный ещё раньше обратил внимание на крестообразные замочные скважины, а, увидев ключ, понял, что отечественному домушнику тут ловить нечего. На четырех ребрах ключа имелось по десятку зубчиков: микронные отклонения - и замок не откроется. В комплектах было по шесть ключей: один у хозяина, один у хозяйки, один у девочек, а три лежали в серванте.
– Да, серьезные ключи, - одобрил Ямщиков.
– Легко отпираются?
– Я-то ничего, а вот девочкам было трудно поначалу. Очень туго. Сейчас уже приноровились.
– Надеюсь, им не приходилось на лестнице вас дожидаться?
– улыбнулся Ямщиков.
– Нет, соседи помогали, - Поляницкая тоже попробовала улыбнуться, но улыбка вышла слишком жалкой.
– Игоря Копырина я сама просила помочь. Он же специалист в технике, старинные часы и граммофоны ремонтирует. Потом Есаулов с четвертого этажа, ещё один, фамилию не знаю, из авиакомпании. Жора Худорожкин...
Эксперты - молодой человек и женщина пришли шумно, с гитарой, с большой сумкой, изображая гостей, нежданно к кому-то нагрянувших. Отпечатков они никаких не нашли, но установили: единственное место в квартире не подвергнутое обыску - входная дверь. Почему? Скорее всего, психологический барьер. Трудно предположить, что драгоценности могут располагаться между квартирой и подъездом, а не в самом дальнем углу.
В труднодоступных местах незваный гость шарил каким-то инструментом на длинной рукоятке. Странно, но шарил он и в тех местах, что просматривались, как говорится, невооруженным взглядом. Пробы паутины снимал, что ли?