Цезарь, или По воле судьбы
Шрифт:
– Тогда что же нам делать?
– Приносить жертвы и воздавать почести всем богам, каких можем вспомнить, – усмехнулся Помпей. – Кстати, я послал полмиллиона весталкам для Bona Dea. Этой богине Клодий тоже не нравится.
Метелл Сципион изумленно вытаращил глаза:
– Помпей, Bona Dea – богиня женщин! Мужчины не могут к ней обращаться.
– Мужчины не могут, – весело согласился Помпей. – Я послал свой дар от имени моей покойной тещи Аврелии.
Метелл Сципион осушил свою чашу и встал.
– Может быть, ты и прав, – сказал он. – Я мог бы сделать весталкам пожертвование от
Понимая, что от него ждут сочувствия, Помпей незамедлительно его проявил:
– Как она? Ужасно, Сципион, просто ужасно! Овдоветь такой молодой!
– Ничего, держится, – сказал Сципион, покидая кабинет. – Ты тоже недавно овдовел, – продолжил он, грузно шагая по мозаичному полу ведущего к выходу коридора. – Может, заглянешь к нам отобедать? Посидим по-семейному. Ты, я и она.
Помпей просиял. Приглашение от Метелла Сципиона! Он бывал у Метелла на официальных приемах в его ужасном и слишком тесном доме, но приглашения на семейный обед не получал никогда.
– С удовольствием, Сципион, – сказал он, самолично распахивая тяжелые двери. – Буду рад еще раз побывать в твоем доме.
Но Метелл Сципион домой не пошел. Он направился к небольшому скромному особняку, в котором проживал Марк Порций Катон – ярый враг роскоши и всего показного. Там был и Бибул.
– Ну что же, я сделал это, – сказал Метелл Сципион, тяжело опускаясь в кресло.
Парочка переглянулась.
– Вы говорили о Клодии? – спросил Бибул.
– Да.
– А понял ли он истинную причину визита?
– Думаю, да.
Подавив вздох, Бибул пристально посмотрел на пожилого сообщника, потом подался вперед и похлопал его по плечу.
– Ты молодец, Сципион, – похвалил он.
– Замечательно, – сказал Катон, одним глотком осушил свою чашу и вновь наполнил ее, подтянув к себе керамическую бутыль. – Хотя мы и не очень любим этого человека, нам следует привязать его к себе. И столь же крепко, как это некогда сделал Цезарь.
– Используя мою дочь? – спросил Метелл Сципион.
– Ну не мою же! – заржал Катон. – Помпею нравятся только патрицианки. С ними он чувствует себя очень важным. Чуть ли не Цезарем, а?
– Она не захочет, – произнес Метелл Сципион убитым голосом. – Публий Красс был очень знатным. Ей это нравилось. И еще ей нравился сам Публий Красс. Правда, они толком и не пожили. После свадьбы он убыл к Цезарю, а потом в Сирию вместе с отцом. – Он поежился. – Я даже не знаю, как ей намекнуть, что собираюсь выдать ее за Помпея Пиценского. За сына Страбона!
– Скажи ей правду, – посоветовал Бибул. – Скажи, что это нужно для дела.
– Но я, право, не все понимаю, Бибул.
– Тогда повторю специально для тебя, Сципион. Мы должны перетянуть Помпея на нашу сторону. Это тебе понятно?
– Думаю, да.
– Хорошо. Идем дальше. Обратимся к событиям четырехлетней давности. К тем, что происходили в Луке. Цезарь устроил там совещание с Помпеем и Марком Крассом. Поскольку Помпей был влюблен в дочь Цезаря, тот убедил своего зятя помочь узаконить для него второй наместнический срок. Если бы Помпей отказался, Цезарь был бы теперь вечным ссыльным, лишенным всего, чем владеет сейчас. А ты, Сципион, был бы великим понтификом, не забывай. Цезарь подкупил Помпея
– Юлия мертва, – заметил Метелл Сципион.
– Да, но Цезарь все еще держит Помпея! И пока Помпей у него в руках, есть шанс, что ему удастся продлить свое наместничество в Галлии вплоть до второго выдвижения в консулы. Через четыре года ему это позволит закон.
– Но почему ты все время толкуешь о Цезаре? – выразил удивление Метелл Сципион. – Разве сейчас не Клодий представляет опасность?
Катон так стукнул чашей о стол, что Метелл Сципион от неожиданности подпрыгнул.
– Клодий! – вскричал он презрительно. – Что бы ни затевал наш дружок Клодий, это Республике не повредит. Кто-нибудь его остановит. Но только мы, boni, можем остановить подлинного врага boni, Цезаря.
Бибул вновь принялся объяснять:
– Сципион, если Цезаря не осудят до повторного консульства, мы уже никогда не свалим его! Он проведет через собрания законы, которые не позволят привлечь его ни к какому суду! Потому что теперь Цезарь – герой. Сказочно богатый герой! В первое консульство у него не было почти ничего, кроме имени. А по прошествии десятка лет ему будет дозволено делать все, что угодно, ибо в Риме полно его ставленников. Рим считает его величайшим из римлян. Цезарь не ответит ни за одно из своих преступлений – даже боги к нему повернутся, отвернувшись от всех остальных!
– Да, все это мне известно, Бибул, но я помню, сколько раз мы пытались расправиться с ним, – упрямо сказал Метелл Сципион. – Каждый очередной заговор стоил нам массу денег, и каждый раз ты говорил одно: Цезарю пришел конец. Но выходило иначе!
– Лишь потому, что у нас не имелось достаточного влияния, – кротко пояснил Бибул. – А почему? Да потому, что мы презирали Помпея. Мы отворачивались от него, а Цезарь вступил с ним в союз. Он, безусловно, тоже его презирает, с такими-то предками! Но он использует этого выскочку. Обладающего огромным политическим весом. Претендующего на звание Первого Человека в Риме. Как вам это нравится?! Ха! Цезарь отдал ему свою дочь, которая могла выйти замуж за любого патриция. У нее в родословной и Юлии, и Корнелии – все. Она была помолвлена с Брутом, самым богатым аристократом с огромными связями. Но Цезарь разорвал эту помолвку. Сервилия пришла в ярость, все родичи – в ужас, но Цезарю было на это плевать! Он поймал Помпея в свои сети и сделался неуязвимым. А если мы поймаем Помпея, он сделает неуязвимыми нас. Вот почему ты предложишь ему свою дочь.
Катон слушал, не сводя глаз с Бибула. Лучший, самый испытанный, самый преданный друг. Такой миниатюрный. Волосы, брови, ресницы белые, почти незаметные. Даже глаза белесые. Острое личико и острый ум. Вот за что Цезарю можно выразить благодарность. Этот ум оттачивался в противостоянии с ним.
– Хорошо, – вздохнул, поднимаясь, Метелл Сципион. – Я сегодня же поговорю с ней. Ничего не могу обещать, но, если она согласится, я сведу их с Помпеем.
Проводив Сципиона, Катон вернулся.