Чабан с Хан-Тенгри

Джантошев Касымалы

Темирболот не понимал, почему так настойчиво советует ему Жанаргюл пропустить занятия. Не понимала этого и Айкан, хотелось ей догнать учительницу, расспросить обо всем, но Жанаргюл явно торопилась, да и Айкан надо уже было спешить на работу — перебирать семена в колхозном амбаре.

— Темиш, дорогой мой, я тоже иду… Чай стоит на плитке. Хлеб в шкафу. Если хочешь молока, то возьми в кринке кипяченое. Позавтракаешь, истопи печку в комнате Жанаргюл, наколи дров, готовь уроки, — четко и правильно сказала Айкан по-русски.

— Ладно, мама! — ответил Темирболот также на русском языке.

Айкан

поглядела на сына и не смогла сдержать волнения: крепко его обняла, несколько раз поцеловала.

«Что с мамой сегодня? — размышлял Темирболот, когда остался один. — Каждый день пилила: „Темирболот, кончай свои проделки. Не приставай к ребятам, надоело мне слушать ругань, спокойно иди в школу и возвращайся, ни на кого не обращай внимания. Если даже к тебе мальчики станут привязываться, все равно никого не трогай…“ Почему она сегодня ничего не сказала? Почему она первый раз такая добрая? Ведь целых два года только и делала, что отчитывала меня. Неужели учительница передала ей все, что я рассказал по секрету? Не может быть. У них просто не было времени поговорить. Тут что-то другое… Спрошу, когда вернется с работы.

Эх, мама!.. Мама! Если бы ты знала, какие сплетни про тебя приходится мне выслушивать, как меня дразнят ребята, жить бы тебе не захотелось. А может, ты бы сама поколотила эту противную Калыйкан.

Прости меня, мама!.. Было время, я начал в тебе сомневаться. Чтобы выяснить, есть ли в клевете Калыйкан хоть доля правды, я следил за тобой два года. Если бы ее слова подтвердились, я бы тебя убил. Но ты, мама, чиста и честна! Теперь после разговора с Жанаргюл я уверился в этом! Ты чиста и бела, как это молоко. Спасибо тебе, мать!..»

— Когда стану взрослым, я никому не дам тебя в обиду, — последние слова, забывшись, Темирболот произнес вслух.

Жанаргюл в это утро очень рано вышла из дому — колхозные улицы были еще безлюдны. Кое-где затапливали печи, дымки, едва поднявшись из труб, льнули к земле, как бы склоняясь перед ветерком, веющим с горных вершин. Вокруг приятно пахло дымом от сожженных еловых дров, сухого тростника и соломы. Вдыхая этот знакомый запах аила, Жанаргюл с нежностью подумала, что сейчас во многих домах собирают детей в школу.

Из дворов доносились надтреснутые голоса — пожилые люди просыпаются рано; старики и старухи кормили скот. В утреннем морозном воздухе скрип снега разносился далеко — по соседней улице спешил куда-то пешеход. Собаки не лаяли. Они, видимо, рассудили так:, хватит того, что мы вас до утра сторожили. Теперь извольте следить за порядком сами.

Жанаргюл повернула к дому директора школы.

— Ну что ж, мой сын!.. Когда ты кончишь лить слезы и станешь человеком? Другие ребята первоклассники охотно ходят в школу, а ты каждое утро распускаешь нюни… Это все бабка! Все приговаривала: «Солнышко мое, кого мне еще, кроме тебя, ласкать и миловать!..» И вот как избаловала!.. Если у директора школы такой неслух, то что можно требовать от других детей? — ворчал Садыр Калмурзаев, сорокапятилетний низкорослый человек с коротко подстриженной черной бородкой.

Он был полуодет, собирался только натягивать сапоги, когда дверь широко распахнулась.

Садыр

и его жена никого не ждали в такой ранний час и застыли от удивления, увидев входящую Жанаргюл.

— А, товарищ Жанаргюл! — наконец пришел в себя Садыр. — Зачем пожаловали в такое раннее время? Все ли в порядке? — беспокойно спрашивал он, поблескивая узкими черными глазами.

— Все, все в порядке, Саке. Вы когда собираетесь идти в школу?

— Что все-таки случилось? У меня сегодня нет уроков. Да и в канцелярии меня не ждут. Я хотел съездить в Пржевальск, спешу. А, посмотрите, что вытворяет этот щенок! — внезапно отвлекся Садыр, ткнув пальцем в угол, где медленно одевался его сын — мальчик лет девяти. Потом он снова перевел взгляд на Жанаргюл: — А что, ваше дело очень спешное?

— Можно сказать, что спешное. Вопрос о Темирболоте…

— О аллах, неужели еще что-нибудь стряслось? — быстро проговорил Садыр и вскочил с места.

— Эта язва обязательно набедокурит! — выкрикнула резким голосом жена Садыра и, вытаращив глаза на мужа, возмущенно пробормотала: — Сколько раз я предупреждала: прогони его из школы в шею, иначе из-за него сам лишишься места. Вот теперь расхлебывай сам, — она демонстративно удалилась в другую комнату.

— Да что же это за напасть… — Садыр снова сел, беспомощно разводя руками.

— Видно, «догадливость» вашей жены напугала вас до смерти! Ничего особенного с Темирболотом не произошло. Я пришла позвать вас в школу. До начала уроков надо посоветоваться. Я позову сейчас завуча, секретарей парткома и комсомольского комитета.

Жанаргюл скрылась за дверью.

Жена Садыра снова пришла из другой комнаты и набросилась на мужа:

— Что я тебе говорила? Разве мои слова не подтвердились?

— Да провалиться тебе сквозь землю! Язык мой устал объяснять, что, прежде чем судить, рядить и раскраивать, нужно всегда хорошенько выяснить, о чем идет речь. Всегда приходится из-за тебя краснеть, трещотка! Пора тебе за ум взяться! Кончала бы свои наговоры!

— Что? Уж не из-за моих ли слов ты директором быть перестанешь? Или тебя беспокоит, что ты опозорился перед этой красоткой? Знаю я тебя… Ты к ней неравнодушен! Что ж, можешь к ней переезжать! Только этого своего проклятого забери с собой!

Окончательно рассвирепев, она подбежала к сыну, который не спеша продолжал одеваться, стукнула мальчика по спине.

Тот оглушительно заревел.

— Эх, бедная моя головушка!.. Видно, придется мне целый век слушать твои вопли! — Садыр быстро накинул пальто.

— Упаси аллах! Можешь не страдать! Тебя же твоя новая жена позвала, беги за ней скорее.

Садыр в сердцах плюнул и выбежал, хлопнув дверью.

Садыр по натуре был человеком трусливым и беспокойным. Если из района требовали какие-либо сведения и материалы, он места себе не находил и другим не давал покоя, пока все не было готово. Если кто-нибудь в шутку замечал: «Саке, в районе говорят, что в работе твоей школы много недостатков», — он ночи не спал, все прикидывал — про какие это недостатки речь.