Чацкий, за тобой карета!
Шрифт:
Моя челюсть кажется падает на пол от такой пламенной речи. Ай да, Чацкий! Ай да … Ну, вы поняли.
– А ты не офигел ли? – после короткого ступора всё же взрываюсь я.
– Очень грубо, Орлова, – перебивает меня внезапно включившимся преподавательским тоном. – Очень примитивно и скудно ты выражаешься. Ты же будущий…
– Значит так, Дмитрий Юрьевич! – я забегаю вперед перед продолжающим неспешное движение по коридору Чацким, преграждая ему путь. – Мы сейчас же с тобой обговорим все «формальности и условия», как ты выразился. А еще установим
– Да уж, – протягивает парень, словно размышляя, – тебе заговорить их не так и просто… Ладно. Правила, так правила. Ты должна притворяться моей девушкой всегда, когда рядом присутствует кто-то, кроме тебя и меня.
– Подожди, давай уточним, что входит в понятие «притворяться девушкой». Я могу согласно кивать, когда спросят, встречаемся ли мы. Но я против любых физических контактов!
Чацкий на этих словах захохотал в голос.
– Какие еще физические контакты, Орлова! Тебе восемнадцать-то хоть есть? – окидывает меня оценивающим взглядом, словно впервые видит. – Посмотрите на неё – «физические контакты»! Подрасти сначала.
– Дурак, я говорила о том, чтобы ты не хватал меня постоянно за руку и даже не думал лезть с … обменом слюнными жидкостями.
– Фу, Ботаника! – он кривится и отступает от меня на шаг. – Ты выражаешься, как пуританка. Ну где ты видела, чтобы люди встречались и не держались за руки? А как можно поверить, что отношения у пары настоящие, если они никогда не целуются?
– Чацкий!
– Дима, – моментально поправляет меня и, когда я собираюсь продолжать протестовать, резко притягивает к себе и… целует.
Глава 10.
Это было неожиданно. Оттого первые мгновения я совершенно не сопротивлялась и даже в какой-то момент машинально начала отвечать. Ну, как, отвечать – несмело включаться в процесс. И лишь, когда губы, целующие меня, растянулись в улыбке, очнулась и поняла, что происходит.
– Чацкий! Ты не охренел?! – выкрикиваю, резко оттолкнув от себя парня. – Что ты творишь?!
– Там Анечка проходила мимо. Видимо, искала своих помощниц, которые слиняли из подсобки, даже не закрыв дверь… Думаешь, стоило подсказать ей, где находится половина тех, кого она ищет?
Нет, встречаться с вожатой мне сейчас точно не хотелось. Знаю, что этого всё равно не избежать, но после пережитого мной за эти пятнадцать минут…
– Ладно, – вынуждена согласиться с ним в этой ситуации. – Но… можно было бы и предупредить.
– Хорошо, в следующий раз обязательно подмигну тебе сначала.
– Какой еще следующий раз?! Никаких поцелуев, Чацкий! – проговариваю по слогам. – И вообще, прежде чем мы начнем изображать безумно влюбленных, я должна знать, зачем тебе это вообще. Тем более, ты обещал рассказать, если я соглашусь. Я согласилась – рассказывай.
– Не буду.
– Ты серьезно? Что за детский сад! – я настолько возмущена, что притопываю ногами. – Если ты мне не скажешь, то я тоже не буду держать обещания, и сам потом будешь объяснять,
– Орлова, ты еще и шантажистка, оказывается, – говорит не с упреком, а с каким-то даже восхищением. – Ладно. Я расскажу. Только пообещай, что ты не откажешься от своих слов, сказанных в подсобке, после того, когда узнаешь это.
– Может мне еще поклясться на Библии? – он меня уже начинает раздражать своими увиливаниями от ответа.
– Нет. Клясться – грех. А на Библии – тем более. В общем, просто пообещай. Этого будет достаточно.
– Чацкий, я вот одного не пойму: клясться, значит, грех, а вынуждать человека делать то, чего он не хочет – не грех?
– Грех. Но поменьше, и я, как видишь, из двух зол выбрал меньшее, – дежавю какое-то у меня с этими «злами»…
– Ладно, святой отец, я обещаю не отказываться от слов, сказанных мною, недостойной грешницей, будучи заключенной в темницу подсобную, моему спасителю, наставившему меня на путь истинный.
– Ну вот! – смеется парень. – Можешь же, когда захочешь! И послушать приятно, и звучит-то как! А то всё «Чацкий», «дурак», «офигел»… – он театрально морщится, а у меня стойкое ощущение, что просто в очередной раз собирается съехать с темы.
– Чацкий! – рычу от нетерпения.
– Ладно, ладно… – он выставляет вперед руку, словно останавливая меня от дальнейших возмущений, и на несколько секунд замолкает, будто подбирая слова. – В общем… фиктивные отношения нужны мне для работы.
Глава 11.
Да он издевается надо мной.
– Не хочешь говорить, не надо. Счастливо оставаться, Дмитрий Юрьевич. Встретимся на парах, – разворачиваюсь и собираюсь уходить. На самом деле, нет. Мне безумно интересно, зачем ему понадобились фиктивные отношения со мной. Это провокация, которая, надеюсь, подействует на парня, и он остановит меня.
– Ладно, Ника, подожди.
Скрывая довольную улыбку, останавливаюсь и еще несколько секунд стою к нему спиной, стараясь придать лицу максимально нейтральное выражение.
– Я слушаю тебя, – поворачиваюсь к парню и демонстративно складываю на груди.
– Я не вру. Мне правда нужно всё это ради работы, – скептически приподнимаю бровь, но он продолжает. – Меня на студвесне в этом году заметил один из редакторов очень авторитетного столичного издания, и мне предложили работу у них по окончании вуза, – всё, что говорит Чацкий, хотя и звучит невероятно, однако очень похоже на правду, учитывая всё, что я о нём знаю. Но у меня по-прежнему отсутствует понимание, при чем тут я. – Это издание очень серьезное, занимается вопросами мировой экономики и политики, и одним из их условий стало необычное дипломное исследование, которое я смогу представить на защиту и оформить в дальнейшем в статью. Если они посчитают тему и подачу достойной, то велика вероятность, что я смогу работать рядом с Гировским и Венециановым (имена вымышлены – прим. автора).