Чадо от профессора
Шрифт:
Отношения. Что я вообще об этом знаю? Не о тех легкомысленных связях, которые я завожу на протяжении всей жизни, — это не для Леры. А серьёзные, взрослые, взвешенные, мать его, отношения! Как тут взвесить?
Окей. Я ведь учёный. Математик, к тому же. Я способен все просчитать.
Подойдя к письменному столу, я выудил из ящика блокнот. Воткнул за ухо карандаш, и размашистым шагом шагая по комнате, принялся «взвешивать».
Итак. Минусы.
Она моя студентка. Первая пометка отправилась на бумагу.
У нас и разница в возрасте
Я ничего не могу ей обещать. Ведь рано или поздно мне придётся уехать…
ЛЕРА
Я наконец проснулась с ясной головой, и в ужасе выскочила из кровати.
Боже-Боже, что я натворила?! Как теперь в глаза ему смотреть? Сама позвонила, сама поцеловала и…
Ой, мамочки! Ещё и в любви призналась! Он наверно меня теперь не пойми за кого принимает! Как же стыдно! Ну, дура, дура же!
Я тихонько приоткрыла дверь спальни. Тишина. Может он вышел куда? Тем лучше, свалю по-тихому.
Однако стоило мне оказаться в зале, как я увидела Костю за столом. Он… он спит что ли? Вот и славненько!
Ну же, дуреха, вали!
Однако ноги почему-то понесли меня в противоположном от входной двери направлении. Замерла у стола, плохо понимая, что собиралась делать и почему вообще подошла.
И правда спит.
Стоит уносить ноги, пока он не проснулся. Мне ведь неловко. То ли ещё будет. Как же я теперь на его парах себя чувствовать буду?
Ну и чего стою?
А ведь он обещал подумать. Я надеялась, он даст мне хоть какой-то ответ. Пусть это даже было бы: «прости, Лера, я совершил ошибку». Это уже хоть что-то.
Взгляд вдруг уцепился за блокнот, что лежал на столе, рядом с головой Кости. Не сам блокнот привлёк мое внимание. «ЛЕРА» — было написано вверху страницы. Лист расчерчен на две половины — плюс и минус. Что ж, значит, все же думал…
Дрожащей рукой я подняла блокнот, в надежде, что мне просто не видно всего списка.
Нет. Я все правильно увидела.
Он нашёл целых тринадцать минусов. Тогда как в графе с плюсами было пусто…
Вот значит как? Я проглотила ком застрявший в горле. Ну что, идиотка? Теперь наконец пора уходить? Увидела все, что хотела? Получила ответ, которого ждала?
Я шмыгнула носом и только сейчас поняла, что щеки мокрые от слез.
Ни одного плюса…
Тишину разорвал звонок домофона. Я вздрогнула и попятилась, когда Костя поднял заспанное лицо.
— Лера? — кажется, он был удивлён увидеть меня при пробуждении.
Его взгляд скользнул по мне, и сосредоточился на руках, в которых я все ещё сжимала злополучный блокнот.
Костя был явно взволнован. Мне так хотелось услышать его голос. Чтобы он сказал хоть что-нибудь. Но домофон продолжал разрываться, словно отчаянно стараясь отрезвить меня. Не от алкоголя в этот раз.
Ну же, Валерия Александровна! Приди в себя! И убирайся отсюда!
Я рванулась в коридор так, словно за мной кто-то собирался гнаться. Слёзы нещадно жгли глаза. Я отдалась ему,
Я рванула дверь, но сильная ладонь вдруг захлопнула ее прямо перед моим носом. Костя прижал меня к косяку всем телом, и как ни в чем не бывало, снял трубку домофона.
— Отпусти! — я не оставляла попыток вырваться.
Прижав трубку плечом к уху, Костя поймал мои руки и завёл над головой:
— Да, — ответил он наконец в домофон, даже не запыхавшись. — Да, мне. Хорошо, оставьте у моей двери.
Он повесил трубку на место и обреченно поник головой:
— Лер, ты… все не так поняла, — выдохнул он.
— Разве??? — заорала я так, что Костя был вынужден поднять на меня взгляд. — По-моему там как раз все вполне понятно! Тринадцать! Тринадцать минусов! Я была настолько плоха? Или вас напугало мое признание, Константин Дмитриевич?! Какая-то студентка-дуреха вам себя на блюдечке с голубой каёмочкой, а вы… Так вот, не волнуйтесь! Я свои слова обратно беру! Не люблю! Ясно?
— Не бери, — выдохнул он отчаянно, прижимаясь к моей щеке своей небритой, — не надо. Оставь мне…
Жесткая щетина оцарапывала мою кожу, но я не могла отстраниться. Его губы шептали что-то у моей шеи, утопая в волосах. И я снова как последняя дура таяла от его прикосновений.
— Послушай сначала… — теперь его дыхание сбилось.
— Отпусти, — я все ещё давилась от слез.
Он рванул на мне свою рубашку и принялся целовать мою ключицу:
— Лерочка… послушай меня…
— Отныне я готова слушать в вашем исполнении только лекции! — я все ещё пыталась вырваться, но силы были явно неравны.
— Нет же, глупышка, — его губы прошлись по моему подбородку, и наконец заткнули мой протестующий рот.
Поцелуй получался каким-то яростным. Будто мы все ещё продолжали перепалку, однако в несколько другой форме.
Я чувствовала, что он хочет меня. И я…
Да, черт меня дери, я хочу его!
Однако… Ни одного плюса? Серьезно?!
— Тише-тише, — прервав поцелуй, он упёрся лбом в мой лоб. — Я ничего не написал, потому что в этом больше не было необходимости. Я и так все понял…
— И что же вы, Константин Дмитриевич, поняли? — язвительно бросила я, не сводя глаз с его губ. — Минусов-то вон сколько набрали, а…
— Даже если бы я их сотню нашёл, все это меркнет… Я дышать без тебя не могу, Лер. Пока считал, что ты замуж выходишь, думал свихнусь.
— Что? — в вопросе явно сквозило недоверие.
— Я хотел взвесить все трезво. И если так, то да! Разумно было бы оставить тебя в покое. А лучше бы вообще вернуться домой, убраться подальше от тебя! Я не тот, кому можно довериться. Я и сам-то себе порой доверять не могу. Но ты… ты не представляешь, что творишь со мной. Разум бессилен, когда речь идёт о тебе. Если ты позволишь… я хочу заботиться о тебе.