ЧАПАЕВ — ЧАПАЕВ
Шрифт:
Соня, ожидавшая чего-то гораздо худшего и как бы заново родившаяся, принялась исполнять команду. Голова ее кружилась, она ни о чем теперь не думала, раздеваясь, как в предбаннике и складывая вещички на пол.
— Давай, давай, нечего тут робеть! Раньше надо было стесняться. Все снимай, до нитки, — подгоняла ее Рая, предупреждая вопросы.
Как только Соня сняла свои трикотажные трусики и смиренно присела на место, женщина схватила ее за руку и, сдернув с табурета, подтащила к зеркалу. Девушка слабо упиралась, не перестав еще радоваться, что не зарезана, как поросенок.
— Стой
Сделавшись обнаженной, женщина-ученый встала рядом с пленницей и также вытянула руки по швам. Некоторое время она сохраняла молчание и только бурно дышала, так что зеркало с ее стороны несколько помутнело. Как ученый, она хотела объективного сравнительного анализа, чтобы экспериментально получить научно обоснованный вывод.
Если бы читатель оказался в подвале третьим, то увиденное, заставило бы его впасть в глубочайшую созерцательную задумчивость.
Иногда мужчинам, а наш читатель, я надеюсь, мужчина, начинает казаться, что все женщины скроены на один манер, с небольшой только разницей в наружности. Отсюда происходит масса простецких поговорок и суждений, типа: «Все они, бабы, одинаковы!» или хуже того: «Все девки — бляди!», основанных, конечно, на заблуждении. В описываемом случае, отличие было так разительно, что взяв сторону одной из особ и ей сочувствуя, легко было допустить, что вторая — инопланетянка. Если говорить коротко, то у одной имелось все, у другой — ничего. Но удивительней было то, что утверждать можно было и прямо противоположное.
У Сони, к примеру, имелась мелкая грудь торчком, казавшаяся ничтожной, в сравнение с бюстом Раисы. Но зато она не жила такой отдельной жизнью, и не требовала специального обхождения. Это была всего лишь гармоническая часть девушки. С другой стороны, в самой ее девичьей наготе и чрезмерной свежести содержалось нечто неприятное, не вяжущееся с романтическими ожиданиями, примерно, как впечатление от туго завернутого поросячьего хвоста. Поэтому, наверное, девушкам-подросткам не рекомендуется обнажаться.
От созерцания же Раиных статей, любому, взятому для примера мужчине, делалось не до романтизма. С определенной точки зрения, все в ней было лишним. Кровь вскипала и ударяла в голову, включалась вся брутальная природа у того, кто смотрел на это. Но и тоска забирала о скрывшихся в тумане юношеских грезах, содержащих и сказочных царевен и заколдованных принцесс, и подступала следом всегдашняя мужская мысль: «Какая же я свинья!».
Словом, если говорить о Соне, то рановато было ей представать перед читателем без всего, сочинителю же следовало обождать ее такую описывать. А Раису, пожалуй, уже не стоило разглядывать так пристально — момент был упущен. Разве что подпустить в картину несколько туману или иначе как-либо нарушить резкость изображения.
Однако, если в обеих женщин вглядываться не особо, сощуриться и довообразить действительное желаемым, то в каждой отыскалось бы довольно и романтизма, и энергетических потоков интимного свойства, чтоб составить счастье какому-либо одному достойному,
Необходимо также добавить, что по народным приметам, между двумя этими женскими положениями бывает краткосрочное третье. Это когда девушка любой наружности на одну только весну расцветает как куст черемухи. Тогда говорят: «Заневестилась». Этот миг важно не упустить, беречь девственность и ни в коем случае не заводить временных любовников.
А те тут-то и налетают как раз с особой удалью и упорством, поскольку первые замечают это необычайное в девушке очарование. Назначено же это редкостное очарование, буквально бьющее из девичьих глаз, именно и только женихам.
Но молодые люди еще робки и неловки, не владеют приемами обольщения и разжигания дремлющей страсти, в то время как опытные ловеласы тут как тут, шевелят своими усищами, знают с какой стороны подойти, коснуться локтя и прочее такое, от чего невинной девушке легко растерять ум. Так что лучше ей бежать тотчас, сломя голову, прочь от такого кавалера. А если не убежит, а того хуже «уступит», то взамен очарования, явится в глазах ее некий опыт, и женихам она станет не так заметна, и семейное счастье может пролететь мимо.
Впрочем, каждая своей участи достойна, браки ведь совершаются на небесах. Читатель много может припомнить случаев совсем обратного свойства и сколь угодно примеров запутанных, не умещающихся ни в какие схемы. Может даже показаться, что это демоны лезут не в свое дело и сталкивают в пары совершенно не подходящих людей, чтоб поглумиться и посмотреть, что может выйти от того или иного смешения, будто это не область высоких чувств, а все та же химия.
Но всякая женщина, если ее спросить, хочет одного — счастья. Загвоздка всегда за подходящим кавалером.
Глазами такого именно воображаемого кавалера и рассматривала Раиса отражения в зеркале. Соня же старалась вовсе никуда не смотреть.
— Так, все ясно! — отчеканила хозяйка дома, поняв, что ничего ей не ясно. Она была не слишком, но все же высокого о себе мнения, и с некоторым облегчением и довольно опрометчиво рассудила, что ничего такого особенного, чего можно было бы бояться, в сопернице вроде нет.
Тогда она босой ногой отфутболила к табурету все снятые Соней вещи и велела той одеться. Затем напоследок победно глянула на себя в зеркало, рассеянно коснувшись рукой груди, вновь заковала девушку в наручники и, голая, покинула подвал, куда тотчас спустился Дядя, который, как уже говорилось, на людях делался на удивление боек, у Раисы же под командой приобретал черты немого Квазимоды из французского фильма.
— Ничего себе!.. — задыхалась от волнения Соня, отказываясь даже думать о том, что ждет ее впереди.
51
Все, что осталось позади, за широкой рекой Уралом, казалось Василию Чапаеву сном. Медленно таяла в голове командира картина подскочившей с головы Анны продырявленной его папахи, и то, как она упала на, вдруг опустевшую, утреннюю гладь воды.
Грохот пальбы и взрывов медленно вытеснялся тишиной прибрежного леса. Чапаев разжал сведенные судорогой пальцы и выпустил мокрый ворот Петькиной гимнастерки.