Чародеи. Пенталогия
Шрифт:
Новый порядок должен был являть собой нечто среднее между олигархией и аристократией: высшие должности получали, как правило, лишь высокорожденные, правитель выбирался из высокорожденных и т.п. Начали окончательно складываться партии, которые впоследствии станут четырьмя основными кланами Кильбрена: кроме партий Кион, Урейнга, Гэала–Дибрайта в состав правительства вошли потомки Ниртога, под предводительством Томьера, сына Рефилара, герцога С’Агарбана. В первые десятилетия существования совет несколько раз претерпевал внутренние реформы. Первым приором (в 7846 г.) была выбрана Кион, первым секондом – Урейнг (по сути, он имел власть секонда и до этого, после 46 г. ей было лишь дано новое название). Впоследствии приорат перешел от Кион к Томьеру, а затем, после смерти Томьера в 7983 г. (внутренние разборки за власть в клане), приором вновь стала Кион. Дибрайт стремился сделать приором Гэала, с тем чтобы в перспективе вновь вернуться к единоличному управлению; понимая, что в такой ситуации он и сам, в конце концов, станет ненужным Дибрайту и будет убран (не говоря уже об очередном витке хаоса в стране), Гэал, по возможности, саботировал все шаги в этом направлении. В итоге Дибрайта уничтожили его же собственные родственники, которым надоел его шантаж, череда интриг, шедших во вред стране и семье, слепая политика и нелепые претензии на первенство при полном отстутствии настоящих лидерских качеств. Дети
Урейнг между тем забирал все больше власти, и только благодаря негласному союзу между партиями Кион, Гэала и Томьера, соблюдалось какое–то равновесие. Балланс нарушился сначала смертью Томьера, а затем, в начале 81–го века – уходом Кион из политики. Кион желала целиком посвятить себя служению богине. Благодаря ее усилиям, культ Ёрри получит широкое распространение в Кильбрене. Кион до самой своей смерти в 8145 г. сохраняла высокий авторитет в своей партии; политическим лидером клана после ее ухода стал ее сын, Асган . Асгану (внутри семьи Невиза) противостоял потомок Невиза по другой ветке, Фольёрк . Приором стал Гэал. В бывшей партии Дибрайта–Гэала также образовались два «центра притяжения», один олицетворял сам Гэал, а второй – его более старшие родственники, бывшие союзники Дибрайта, теперь их возглавлял Сойкот , потомок Аминора . Урейнг между тем продолжал набирать власть. В начале 82–го века, после смерти Гэала (по одной из версий, это было убийство, организованное Урейнгом), Урейнг добился совмещения в одном лице функций приора и секонда. Поводом стала внутренняя война в клане Кион между Асганом и Фольёрком. Сойкот выступил как союзник Урейнга. Урейнг объявил о приостановке деятельности сената, начал реформу управления, ввел военную диктатуру как «вынужденную меру управления». Против Урейнга сложился союз, куда вошли – дети Томьера, Ларгат и Мейга ; дети Гэала, Энрас и Олибра; союзники Асгана и Фольёрка (сами лидеры партий были арестованы и позже казнены). Противостояние в первое время возглавляла Кион, однако в 8145 г. она была убита. Итогом гражданской войны стала смерть Урейнга и его сторонников (впрочем, многие уже после смерти Урейнга перешли на сторону его противников, и их простили). Был сформирован новый сенат, принят закон о категорическом запрете на совмещение должностей приора и секонда; секонд пожизненно лишался права стать приором (это превратило секонда, по сути, в одного из министров; позже произошла реакция и часть прав секонду была возвращена: в частности, он занимал свою должность пожизненно, и сместить его по своему произволу приор уже не мог).
После диктата Урейнга приором в 8183 г. стал сын Асгана, Моллион , вскоре он женился на Олибре. Моллион был смещен своим братом, Ратмазом (при поддержке потомков Фольёрка): сенат выразил недоверие к союзу Олибры и Моллиона, их подозревали в попытке реставрации королевской власти. Однако на этот раз гражданской войны не произошло, Моллион и Олибра мирно дожили своей век в своих землях, хотя их политическая карьера и была закончена. Ратмаз, став приором, как мог укреплял свою власть, однако у его бывших союзников появился новый лидер – внук Фольёрка Цьеан . Клан Гэала возглавляла племянница Олибры, Дейна . Правление Ратмаза закончилось войной с Цьеаном, представители других семей лавировали, стремясь получить максимальную выгоду в этом противостоянии. В итоге Цьеан проиграл, а его сторонники были истреблены, однако и партия Кион сильно ослабела. В 8476 г. приором стала Дейна, сумевшая привлечь на свою сторону часть партии Сойкота (она заключила договор с Селазаром, согласно которому они мирно делят клан Гэал на Гэал и Аминор). Остатки партии Цьеана объединились с кланом Ниртог, которые предоставили им убежище. В этот период лидером клана Кион стал сын Моллиона и Олибры, Тинорд . Селазар и Тинорд набирают влияние, в итоге на одном из заседаний сената Дейну смещают едва ли не единогласно; Селазар, заключивший союз с Ларгатом, уже видит себя приором; однако до избрания нового приора при активном содействии Тинорда глава клана Гэал спешно переизбирается, им становится Корбион ; на голосовании с минимальным перевесом Тинорд становится приором (в 8533 г.). Начинается длительный период интриг, в ходе которого Ромольд , сын Ларгата и Селазар стремились перетянуть на свою сторону всех, кого возможно, и из клана Гэал, и из клана Кион – потомков и союзников Ратмаза. Благодаря их усилиям в клане Гэал стала формироваться новая партия, которую возглавил племянник Дейны, Джаран . Ромольд и Селазар вошли в союз с Джараном и поддержали внутреннюю войну в клане. В ходе войны Корбион и несколько его потомков были убиты, клан возглавил (опять по протекции приора) сын Корбиона, Ксейзан . Однако он был молод и не имел особых талантов к управлению, многих из клана Гэал не устраивало его назначение. Использовав свое влияние, Ромольд и Селазар помогли Джарану «свалить» Ксейзана. Главой клана стал Джаран. Теперь три семьи были в союзе против Тинорда и сумели законным путем сместить приора. Далее между ними разгорелись споры, в итоге которых Джаран принял сторону Селазара. В 8760 г. приором стал Селазар. Союз с кланом Ниртог превратился в противостояние, временами открытое, ряд локальных конфликтов на границах между герцогством и остальной частью Айтэля едва не привел к новой войне. В 8819 г. Ромольд был убит; кем именно, установить не удалось, однако его сын, Рисмайн , сыграл на той версии, что в смерти Ромольда виноват Селазар. Рисмайн заявил о выходе С’Агарбанского герцогства из состава страны. Началась война. Селазар сумел отчасти объединить три клана против сепаратистов, хотя это был ненадежный мир. В конце концов, Рисмайн был убит. Был заключен мирный договор, герцогство вновь вернулось в состав Айтэля, клан Ниртог возглавил потомок Мейгры, Харайд . Было реформировано законодательство, четко определены границы кланов, установлена система передачи власти, действующая до сих пор. Селазар стремился укрепить власть приора, однако своих реформ закончить не успел – был убит в 8982 г. (часть его законопроектов была реализована уже после его смерти). После некоторого периода безвластия, когда за приорат боролись Гэал (представленный Джараном) и Аминор (представленный дочерью Селазара, Аллайгой ) приором стал Юлианар , внук Тинорда. В решающий момент противостояния Аллайга поддержала его (между ними был заключен тайный договор, согласно которому Юлианар должен был жениться на Аллайге вскоре после получения власти. Юлианар, однако, взял жену из клана Гэал (связав таким образом руки Джарану), кроме того, он предпринял усилия по установлению союзнических отношений с кланом Ниртог. Аллайга в 9071 г. пыталась устроить государственный переворот, однако Юлианар сумел узнать о заговоре и предпринял некоторые меры против заговорщиков. Союзники Аллайги были арестованы (часть была впоследствии отпущена, другие – казнены). Аллайга, однако, избежала ареста. Она была объявлена государственной преступницей, и в Кильбрене ее с тех пор не видели. Юлианар оставался приором до старости (ушел с поста в 9228 г., передав власть своему старшему сыну, Сагбрану ), при нем
После смерти Юлианара в 9247 г. всем было ясно, что приорат останется у клана Кион, вопрос был лишь в том, кто из многочисленных детей приора займет его место. Сагбран был убит в 9250 м, в последующей междоусобице большинство его потомков погибли или пропали без вести. Кланы Ниртог, Гэал и Аминор занимались политическим лавированием, заключая союзы с отдельными партиями внутри клана Кион. После череды интриг главой клана Кион стал Йорин , однако менее чем через год он также был убит, не успев даже официально принять приорат. Подозревали в его смерти брата Йорина, Гарабинда , и эти подозрения стали причиной того, что поспешно выбрали нового приора – сына Йорина, Кэймоса . Однако уже в следующем (в 9256 г.) Кэймос исчез, пропала также его сестра Кенхельра. Период безвластия продолжался около 20 лет, ждали, что Кэймос вернется или раскроется тайна его исчезновения. Гарабинд между тем усиливал свое влияние. В конце концов, Кэймос был объявлен мертвым, его дочь, Сейлла , не претендовала на власть, а его внук, Джейбрин , был еще слишком молод и имел мало влияния. Приором стал Гарабинд. Несколько десятилетий Джейбрин путешествовал и учился, регулярно возвращаясь в Кильбрен. Он был целеустремленным и безжалостным человеком. Его «вес» в семье постепенно рос, однако длительное время он не позиционировал себя открыто в качестве конкурента действующему приору. Джейбрин истребил, скомпрометировал или переманил на свою сторону всех наиболее значимых союзников Гарабинда, организовал убийство и самого приора (в 9304 г.). Дом Кион раскололся. Каждая из партий выбрала своего приора. Партию Гарабинда возглавил один из его сыновей, Доккод . После его смерти партию Гарабинда возглавил брат Гарабинда, Чойдар , (его уже не объявляли приором, но он был вождем), после его смерти – сын Доккода, Ямбраг . Гражданская война закончилась тем, что Джейбрин полностью разгромил своих соперников, уничтожив всех, кого не сумел переманить на свою сторону. Несмотря на значительное численное сокращение, клан Кион под твердой рукой Джейбрина стал более управляем, чем до войны. Гражданская война продолжалась около четверти века, однако казни, убийства и «исчезновения» сторонников Гарабинда длились весь 94 век. В 9327 г. один из сыновей Джейбрина, Халгар , взял в жены Рейкану . Рейкана происходила из одной из «младших семей» высокорожденных. Формально ее ветвь примыкала к клану Кион, реально – вела свое происхождение от одного из клановых вождей, появившихся в период раскола Рунного Круга. Позже старший брат Рейканы, Севегал , стал Координатором Мостов (по протекции Джейбрина). В 9375 г. у Халгара и Рейканы родился сын, Глойд . В 9426 г. Глойд взял в жены Налли , высокорожденную из боковой ветви клана Ниртог. В 9481 г. у Глойда и Налли родилась дочь, Идэль . В 9482 г. (Идэль не было еще и года) погибли родители Идэль. В 9486 г. погиб дед Идэль, Халгар. В 9501 г. Идэль попытались выдать замуж за Эрката из клана Аминор, однако помолвка закончилась скандалом. В 9503 г. Джейбрин был убит, а Идэль вернулась в Кильбрен вместе со своим любовником, Дэвидом Брендомом.
Книга 4. ДАРЫ ВОЛШЕБСТВА.
Благодарности:
Алексею Тищенко — за помощь в редактировании книги, Tаntos–y — за отличную идею, органично вписавшуюся в структуру повествования.
1
…Кто–то тряс Дэвида за плечо, настойчиво возвращая к реальности. Он не хотел пробуждаться: знал, что ничего хорошего его не ждет. Завшивленная камера, ноющие почки, ужасающая головная боль… Нет, лучше уж беспамятство, чем все это.
И тем не менее на каком–то уровне он понимал, что следует проснуться. Словно актер, целиком отдавшийся игре, но все–таки знающий, каким будет следующий поворот сюжета. Должно произойти какое–то чудо. Ну ладно. Дэвид открыл глаза. Никого. Пустая вонючая камера в глубине бездонной утробы Большой городской тюрьмы Лачжер–тауна. Тускло светит ночник над дверью.
А где же чудо? Должно ведь что–то случиться. Он был в этом уверен, хотя и затруднился бы объяснить, на чем основана его уверенность. Но, может быть, чудо уже произошло, только вот он его не замечает? Что–то странное творилось с его зрением: он видел лишь то, что находилось прямо перед ним. Все остальное расплывалось, пропадало в каких–то дырах. И появлялось вновь, стоило сосредоточить на упущенном взгляд. Вещь как будто быстренько выныривала из небытия, демонстрируя смотрящему свою реальность и абсолютную надежность.
То же самое происходило с ощущениями. Дэвид вдруг вспомнил, что у него должна болеть голова и ныть почки. Да, и еще пара ребер сломана. Лучше бы он об этом не вспоминал. Сразу все заболело. Он хотел было бессильно опуститься на койку (а что еще прикажете делать человеку, находящемуся в столь плачевном состоянии?), когда опять вспомнил о чуде. Боль исчезла, как только он перестал думать о ней.
Он не знал или не помнил, что именно представляет собой чудо, но был уверен, что узнает его, как только увидит. Может, стоит поискать под койкой? Не исключено, что она туда спряталась. Она. Значит, чудо женского пола. Кошка? Сказочная фея? Меланта из Зергала? Нет, все не то…
Под койкой никого не обнаружилось. Только вонь и сырость. Может быть, в дальнем темном углу, выпадающем пока из его восприятия?… Нет, он понял, что так ничего не выйдет. Сначала он должен вспомнить, что это за чудо, и только потом Дэвид его увидит. Тупо обшаривать камеру можно до бесконечности. Под койкой были земляные ходы, ведущие в подземелья гномов. Может быть, там он встретит своих друзей, Мелимона и Фили… но чуда он там не найдет, это точно.
Воспоминание о чуде казалось таким же близким, как знакомое, но забытое слово, которое вертится на языке — и никак не приходит на ум. Все усилия, все напряженные попытки вспомнить только отдаляют его, делают еще более призрачным и неуловимым. Дэвид испытал настоящее мучение от попыток найти — уже не в окружающем мире, а в своем разуме — образ, который приняло чудо. Оно… она постоянно ускользала. Нежная и хрупкая, «как… бабочка? Как ребенок?…
Так, уже теплее. «Ребенок» и «она». Выходит, это маленькая девочка? Он уже почти вспомнил… почти нашел ее — синеглазую Алису, явившуюся спасти его…
И тут Дэвид Брендом проснулся во второй раз.
Он лежал на широкой, мягкой кровати, нежась под теплым одеялом. Накрахмаленная простыня, почти хрустящая наволочка… Запах свежего, чистого белья. В комнате утренний полумрак, окно открыто, и, заставляя трепетать тяжелые шторы, в комнату струится ветерок с запахом росы, трав и облаков…
Это не его комната. Это спальня его невесты, Идэль–лигейсан–Саутит–Кион. Дэвид повернул голову. Рядом никого нет, на постели — след ее тела. Значит, принцесса уже встала…
«А вот интересно, — пришла мысль, — я заключенный, которому приснилось, что он стал волшебником, или волшебник, которому приснилось, что он заключенный?…»
Дэвид выбрал второй вариант — поскольку этот вариант нравился землянину намного больше первого. Посмотрел по сторонам. Окружающая действительность не возражала. Стены не таяли и не торопились исчезать. Мир казался достаточно устойчивым, чтобы ему можно было поверить. И Дэвид поверил.