Чародей безумный
Шрифт:
Сын был совершенно прав, и от этого Роду стало еще хуже. Он снова рассердился.
— Да, и я никогда не узнаю, как их много! Любой встречный может быть агентом футуриан, любой крестьянин, любой рыцарь или лесник! А как, во имя неба, буду я с ними сражаться, если даже моя семья не стремится выполнить мою просьбу держаться от меня подальше?
— Мы не можем, — просто ответила Гвен. — Мы часть тебя, так же, как ты одно целое с нами всеми!
— И ты, Гвендолен! Ты никогда не давала мне возможности проверить, могу ли я сам справиться со своими врагами!
— Вмешиваюсь?! — Гвен побледнела.
Но тут вмешался рассудительный Магнус.
— Ты сам говорил нам, папа, что твоя величайшая сила заключается в объединении с другими.
— Да, отец! — воскликнула Корделия. — Ты сам не раз говорил, что твое самое большое достижение на Греймари, это то, что мама встала на твою сторону!
Это была правда, и Род действительно не раз это заявлял во всеуслышание, но совсем не это хотел он сейчас услышать.
— Спасибо, но со своими проблемами я как-нибудь справлюсь сам! Послушайте! Сейчас мне от вас требуется одно: просто оставьте меня в покое. Я сейчас сражаюсь со своими врагами, а не с врагами всего королевства!
— Это одни и те же враги, — сердце Гвен начало ожесточаться. — Они хотят твоей смерти, чтобы потом навязать свою волю королевству.
— Ну, пока это им не удалось! Ха! — воскликнул Род обрадовано, ибо ему пришла в голову замечательная мысль. — Вот вы и займитесь государственными делами, тем более, если со мной что-нибудь случится! И вы вполне с ними справитесь. Отлично справитесь! Я вам совсем не нужен!
— Ты нам всегда будешь нужен! — возразила Корделия, а Грегори обхватил Рода руками за талию и вцепился в отца, как пиявка.
Род начал было оттаивать, но посмотрел на Гвен и понял, что ей не по нраву инициатива Грегори. Чародей снова ожесточился и осторожно оторвал от себя руки сына.
— Тогда перестаньте преследовать меня. Дайте мне возможность самому справиться со своими демонами. Если я вам нужен, оставьте меня. Я вернусь, когда буду здоров. Поймите, вы не можете мне помочь, но зато можете сильно помешать! Если снова пойдете за мной, я буду бояться нанести защитный удар из страха, что могу ударить кого-нибудь из вас! Если не хотите причинить мне вреда, оставьте меня одного!
— Супруг мой, ты несправедлив! Мы никогда…
— Не намеренно, конечно, но… — Род замолчал, чувствуя, как электрический ток прошел по его спине и устремился в мозг, так что волосы встали дыбом. — Или намеренно? — прошептал он. — В конце концов, без меня вы и на самом деле справитесь. Я помеха на вашем пути, не так ли?
— Папа, конечно же, нет! — закричала Корделия, а Гвен в ужасе смотрела на мужа.
— Я вижу, Корри, твоей матери нечего сказать, — в душе чародея лесным пожаром вспыхнул гнев. — Нечего! Все эти годы я стоял у нее на пути, мешал ей! Возможно, она наконец поняла, что была бы величайшей ведьмой Греймари без меня, что могла бы возглавить революцию и захватить верховную власть, а я — единственное, что до сих пор ее удерживает!
Слезы заблестели в глазах Гвен, она начала качать
— Видите? Она не отрицает, хотя и плачет! — Род помолчал достаточно долго, чтобы дать Гвен ответить.
— Папа, в том, что ты говоришь, нет ни слова правды! — Магнус встал между родителями, на его побледневшем лице тоже появились признаки гнева. — Мама всегда стремилась только к твоему счастью!
— О чем ты говоришь, главный наследник? Разве не ты станешь следующим Верховным Чародеем? И кто стал бы следующим королем после восстания, если бы оно успешно завершилось?
— Ты не можешь говорить это серьезно! — горячо воскликнул Магнус.
— Но я говорю! — Род схватил палку и замахнулся. — Прочь от меня все вы! Оставайтесь в Раннимеде! Играйте в свои игры без меня! Что бы вы ни делали, но только не ходите за мной! — он повернулся и направился в лес.
Деревья проплывали мимо, но он их не замечал; кровь стучала в ушах. Род двигался по лесу, ломая кусты.
Но тут он понял, что треск исходит не только от него. Род поднял голову и увидел рядом с собой верного Фесса.
— А ты что здесь делаешь?
— Ты был несправедлив по отношению к близким, Род, — ответил робот. — Они никогда не желали тебе вреда.
— А ты на чьей стороне?! — Род резко повернулся к роботу-коню.
— Только на твоей, Род. Я не могу быть на чьей-либо другой стороне, ты мой единственный хозяин; иное поведение противоречило бы моей программе.
— Но если бы у тебя был другой хозяин, тебе не нужно было бы оставаться со мной? Помогаешь наследнику быстрей занять мое место?
— Никогда, Род, и ты знаешь это! Не делай вид, что уже забыл курс компьютерного программирования!
Рог оглянулся и ненадолго задумался. Он знал, что Фесс — единственное существо, которое не способно ему солгать. Даже в мелочи.
В реальном мире. Даже в Греймари.
Но в Гранкларте?
А железный конь развивал свое преимущество:
— Я не могу молчать, когда наведенная паранойя искажает твое восприятие мира. Ты намеренно оскорбил тех, кто больше всех тебя любит, кто должен поддерживать тебя. Жена и дети верны тебе, как и я, может быть, даже больше меня.
— Не понимаю, как такая верность возможна, — проворчал Род. — Я, например, не был бы верен себе, если бы мне пришлось жить со мной. В сущности я так и поступаю.
— Ну-ка, вслушайся в собственные слова, — посоветовал Фесс. — Ты неверен самому себе?
— Тебе приходится быть еще более верным, чтобы возместить это? — глаза Рода сузились. — Но даже в этом случае остается одна большая проблема. Откуда ты знаешь, каковы их мотивы?
— Существуют семиотические признаки…
— Поддающиеся интерпретации признаки все же не позволяют тебе прочесть их мысли.
— Я могу слышать эмоции на частоте человеческих мыслей…
— Да, если люди хотят, чтобы ты их услышал, тогда ты услышишь. Но если перейдут на семейную частоту, ты не уловишь ни малейшей мысли.