Чародей-детектив Коль'абат-Брасласват
Шрифт:
— Не спасет тебя. — Перебил Коль. — На самом деле у него была возможность.
— Ты врешь! Врешь! Я его совершенное оружие! — Затрясла Нарда головой в разные стороны, раскидывая кровавые слюни в разные стороны.
— Такое уж совершенное?
Нарда опустила голову, словно силы покинули ее.
— Маленькая брошенная собачонка. Мне жаль. Правда жаль. Из тебя сделали оружие, использовали как оружие, но стоило тебе один раз ошибиться… И тебя сразу выкинули.
— Заткнись…
— А что ты мне сделаешь?
— Заткнись.
— Стоило
— Заткнись!
— Заставь.
Нарда закинула голову вверх и взвыла. Но это был вой печали, не злобы.
— Не знаю какое горе тебя заставило пойти на все это… Но это явно того не стоило.
— Они их убили. Убили моих мальчиков этой дрянью. Они виновны. Виновны!
— Кто они? — Настаивал Коль не отводя взгляда от глаз Нарды.
Но та все молчала.
— Значит ты хочешь умереть, так и не сказав за что боролась. Ты и в прям оружие… Жаль. Я надеялся что внутри сидит человек. С целями, с мотивами. — Коль засобирался к выходу. — Знаешь, интересная вещь, произошла когда ты уже отрубилась. У меня было то же оружие, что и у Шикки. Так вот. Его он забрал. А тебя нет… Ладно, пока. Умирай чудовищем, а не человеком.
— Ты врешь. Врешь. Врешь! Врешь!
Но Коль проигнорировал все крики и обвинения. Молча развернулся и начал уходить.
— Стой.
— Всё-таки хочешь сказать последнее слово? — Остановился Коль.
— Да.
— Значит всё-таки человек…
— Все началось не здесь. Не в Стоклане. В Торге. Мои мальчики ушли на ночную рыбалку. На причал. Тогда к берегу приплывает "лохматый грибун" маленькие черепашки с пестрыми панцирями. Суп из них вкусный, а на пестрые погремушки всегда находится покупатель. И обычно детки возвращаются еще до рассвета. Но не в тот раз. — Нарда сплюнула накопившуюся слюну. — Их убили, стражники. — Обратилась она к Колю. — За то что они видели. Взяли и убили детей. Ублюдки. Сволочи. Твари. Но я нашла их и вспорола горло каждому до кого дотянулась… Но не всем. Далеко не всем. Многие из этих мразей уже уплыли в Стоклан. Тогда меня и нашел Шикки. Раненую, измученную, терзаемую горем. Я так жаждала мести, но не знала, как ее осуществить. А он знал. Он знал все. И он хотел того же. Он хотел справедливости, хотел порядка. И у него был план, как этого порядка достичь. И ради этого я готова пожертвовать собой. Ради того, чтобы матери не теряли детей. Вот что мной двигает, стражник. Так и запиши.
— Так и запишу. Жалко только, что Шикки, так, или иначе, придумал эту дрянь. И я не удивлюсь, если это его люди убили твоих детей. А он просто обманул тебя, чтобы получить тело на опыты.
— Хватит мне врать!
— А какой мне в этом толк? Я конечно не могу доказать. Да и в общем-то не собираюсь этого делать. Просто знаю, что Шикки убрал с твоей помощью конкурентов, а потом оставил тебя, вернее твой труп, в качестве основного преступника, и улики. Чтобы все всё свалили на тебя и на этом успокоились. А жива ты только благодаря
— И зачем? Зачем ему так делать?
— Чтобы оставаться в тени, полагаю. Ты была лишь инструментом. Просто подвернулась под руку и тобой воспользовались. А теперь не нужна. Мне жаль. Правда жаль, что так вышло. Но это не моя вина, и не моя война.
— А зачем тебе меня спасать?
— Чтобы поймать Шикки. Я очень надеялся, что ты дашь мне ценную информацию. Но увы… Верная собачонка остаётся верной даже когда хозяин кинул ее в воду с камнем на шее…
— Ты врешь. Путаешь меня. Шикки спасет.
— Думаешь?
— Знаю.
— Хочешь посмотреть на свою собственную казнь?
— И как же?
— Спустим шкуру с тебя прямо сейчас, живьём. А дальше будет моя забота.
— А когда Шикки спасет?
— "Если". "Если спасет"… Тогда я тебя отпущу. Но если Шикки не явиться, то ты станешь моей собачонкой. Идёт?
— Ты обманешь.
— Зачем мне тебя обманывать? Я мог тебя убить тогда. Мог вчера. Могу прямо сейчас. Но по плану конечно завтра. Так зачем мне возиться с тобой?
— Чтобы я рассказала.
— Но если ты увидишь своими глазами, что Шикки уже про тебя забыл, то точно ничего не скажешь. И тогда все равно придется тебя убивать. Так что подумай минутку. Нужен тебе этот шанс, или нет. В любом случае историю о твоих детях я предам огласке.
— Согласна.
***
Центральная площадь, эшафот, клетка. С такими частыми прутьями, что и руку просунуть нельзя. В клетке Нарда, с ящиком на голове. Руки раскинуты крестом. Вся обмотана блестящими цепями. А внизу, под эшафотом, прямо под прямоугольной дырой, кубышка для карат. Все, как и говорил Коль. Все как планировал Коль.
Зарик читает проникновенную речь о единстве, порядке, личной чести. О том как скоро все изменится к лучшему. О новом Стоклане, строительство которого уже идет полным ходом. И так далее и тому подобное. Обычная речь, обычного человека, работа которого убеждать народ, что завтра будет лучше.
Поэтому Коль не слушал. Коль, вместе с группой остальных важных советников, хоть как-то причастных, и кварты, стоял поодаль и смотрел на толпу.
Одни ликовали, другие взирали на клетку со страхом, третьи молча смотрели внимая словам оратора. А Коль все искал взглядом Шикки. Хотел убедиться, что правильно понял, что он за человек.
По мнению чародея Шикки должен быть в толпе. Не для того, чтобы спасти свою зверушку, нет. Он должен быть в толпе, чтобы увидеть ее смерть. И увидеть самого Коля. Дождаться, когда и он увидит его. Показать свое присутствие и участие. Показать, что ничего еще не кончено. Потешить свое самолюбие, показать, что, то, что капитан выжил, ничего не меняет.
Так и случилось. Шикки стоял в первых рядах толпы, с краю, чтобы в случае опасности быстро шмыгнуть между домов и скрыться. Их взгляды пересеклись. Шикки ухмыльнулся. Коль ухмыльнулся в ответ. Никакой искры не пролетело. Только холодные, оценивающие взгляды.