Чародей на том свете
Шрифт:
Полтора часа Сет потратил на то, чтобы восстановить испорченную гравицапу (эх, людишки, таких простых вещей не умеют, а туда же – другие миры им подавай!), и вновь отправился на поиски, пустив в ход свое чутье, чутье Охотника.
А затем он вдруг услышал крик золотого истукана. Того самого, который полвека назад был им собственноручно спрятан в его святилище.
…Золотой идол не просто взвыл. Нет, это был особый, гнусный и отвратительный звук, буквально ввинчивающийся в мозг. Такой звук могла бы издавать
Все трое покатились прочь от статуи, причем в грохочущее завывание ожившей Золотой Бабы вплетался соперничающий с ним громкостью женский визг.
Рев, вновь потрясший пещеру спустя несколько секунд, застал путников уже в тоннеле, ведущем из храма наружу.
– О Богиня! Не гневайся! – взмолилась Эйяно. Весь налет цивилизации слетел с нее мгновенно и начисто.
– Идиотка! – про себя пробормотал пес.
Он, в отличие от своих спутников, уже понял, что тут магия ни при чем, а «при чем» техника и наука. Но зачем? А главное, кто.
– Б-е-е-жим!! – рванула парня за руку Эля, и тот поневоле побежал, за ним последовал и Проводник.
Выскочив из пещеры, они, сопровождаемые Фросей, отбежали метров на сто от святилища, когда Даниил споткнулся и повалился на мох. Грудь его часто вздымалась – организм, хоть и излеченный, еще не пришел в норму.
И тут вновь оглушительный вопль-рык, донесшийся со стороны пещеры, потряс лес.
– Черт, не успокоилась, – пробормотал Даня, утирая пот. – Железяка безмозглая!
– Она не железяка! Она – святая! – разозлилась эвенкийка. – Не понимаешь, так хоть молчи!
Впереди раздался треск зарослей, через которые в их сторону ломился кто-то очень крупный.
Что это могло быть? Или у ученых сбежал еще один мамонт?
Но почему Фрося вдруг ощутимо задрожала и как-то жалобно засопела, даже не пытаясь бежать?
А потом на полянке появились они.
И это зрелище потрясло даже Упуата.
– Силби!! Злые духи смерти! Владычица вызвала их криком, дабы покарать нас! Горе! – простонала Эйяно и рухнула на колени, закрыв голову руками.
На поляну один за другим выходили создания, вид которых заставил бы потерять мужество любого, не только юную девушку.
Здоровенные, в холке ростом почти с Даниила, они были похожи на тигров (вернее, тигры были похожи на них – как кошки похожи на самих тигров).
Из раскрытых пастей вылезали сияющие белизной чуть не полуметровые, отменной остроты клыки. Когти исполинских лап, выпущенные в преддверии атаки, немногим уступали зубам.
Поперечные оранжево-черные полосы, опоясавшие тела зверей, делали их похожими на гигантских ос.
Пожалуй, Земля никогда не носила подобных чудищ.
Твари эти могли легко переломить хребет льву одним ударом лапы и сожрать на обед грозного африканского буйвола. Взмахом грозно встопорщенных хвостов они могли запросто вышибить дух из человека.
Носорог при их появлении бежал бы в ужасе. Даже их дикий прототип – сгинувший
И было их ровным счетом двенадцать штук.
Путешественники, замерев, взирали на материализовавшийся кошмар.
Из всех троих сохранил способность мыслить здраво лишь волчок.
И мысли Упуата в эти минуты были совсем не героическими.
Думал он, собственно, о том, что именно происходит с душами нетеру после мучительной насильственной смерти?
Успел как раз вовремя. Или не вовремя?
Великий Дуат! Как славно было бы, прилети он сюда на пару минут попозже. Тогда ему осталось бы лишь констатировать гибель поднадзорных.
Более того, он бы тут же подал куда следует доклад насчет «распоясавшихся акху, мало того что продолжающих свои преступные эксперименты, но и оставляющих без присмотра жутких хурсарков, от клыков которых гибнут не только подопечные аборигены, но и представители содружества цивилизаций». (И Золотая Исида тут как тут в качестве вещественного доказательства.)
Как просто, развей его Древний в прах! Всего-то постоять в стороне и посмотреть, как хищники сделают все за тебя.
Но не менее сильные побуждения требовали от Охотника немедленного вмешательства.
Во-первых, нетеру, какой бы он ни был, остается нетеру. И отдать его на съедение безмозглым тварям, уж тем более порождениям поганых акху было против всего того, что Сет почитал святой истиной.
Во-вторых, при расследовании данного случая (а расследование будет обязательно – Упуат не какая-нибудь мелкая сошка, чтобы оставить его гибель незамеченной) может всплыть история с золотым истуканом (сокрытие важнейших улик). А если еще и выяснится, что Охотник мог бы спасти Проводника и не сделал этого…
Последует такое, что судьба низвергнутых в… не к ночи будь помянуто куда, предшественников покажется Сету счастьем.
Скорее уж ему простили бы откровенное убийство своего давнего оппонента, нежели бездействие при его гибели в клыках созданий недружественной цивилизации.
Наконец Упуат может успеть бежать, почувствовав присутствие своего соплеменника.
(Кроме того, было еще желание лично, самому разобраться с недоделком-мутантом, доведя-таки до логического конца столь блестяще задуманную и удачно начатую операцию «Золотой Чум».)
Если же Сет перебьет хурсарков, претензий ему никто не предъявит. Акху будут помалкивать, а его собственное начальство максимум пожурит за то, что не захватил с собой парализатор.
Все это было продумано и просчитано Красноглазым за те доли мгновения, пока саблезубые хурсарки готовились к атаке, по телепатической связи распределяя цели.
Мускулы на руках нетеру вздулись, разрывая по швам дорогой костюм, когда Охотник наводил пушку, заблаговременно – как чувствовал – снятую с моторной турели.