Чародей поневоле
Шрифт:
Скопа перегнала его, паря над землей прямо за конем Логайра. Затем она повернула обратно, вновь покружилась над головой Рода и устремилась куда-то вперед.
– Да-а, – буркнул Род. – Сообщение принял. Я не должен задерживать отряд. Векс, следуй за птицей! Векс? Векс!
Голова коня «покачивалась меж его негнущихся ног. А, ладно, для Рода это тоже явилось немалым потрясением. Он хлопнул по выключателю.
Через полчаса они перешли на рысь и скакали до захода луны. Когда повеяло свежестью рассвета, герцог, измотанный
Честно говоря, Род чувствовал себя так же погано. Он поравнялся с герцогом.
– Вон там, на поле, видны скирды сена. Мы должны сделать привал. Уже светает, а нам не стоит передвигаться при свете дня.
Логайр, моргая, поднял голову.
– Да, да, разумеется, – и придержал свою лошадь. Род и Том последовали его примеру.
Проломившись сквозь колючую изгородь на обочине, они затрусили к ближайшему стогу. Род спешился и подхватил Логайра, который почти что вывалился из седла. Большой Том расседлал лошадей и отогнал их в поле пастись звонким хлопком по крупу, а Род покуда отволок пожилого вельможу на вершину стога.
Опустив Логайра на сено, он отступил на шаг и прошептал:
– Векс.
– Да, Род.
– Убери этих кляч подальше отсюда, куда-нибудь, где они не будут бросаться в глаза, хорошо? И приведи их обратно на закате.
– Ладно, Род.
Род немного постоял, вслушиваясь в затихающий топот копыт.
Он взглянул на Логайра. Старик начисто отключился: сказались нервное напряжение и долгая ночная скачка, не говоря уже о том, сколько времени ему пришлось провести без сна.
Род укрыл сеном спящего лорда, дабы замаскировать его.
Поискав взглядом Большого Тома, он увидел, как ноги великана исчезают в толще сена. Седла и упряжь уже были спрятаны в глубине стога.
Тем временем и конечности Тома скрылись из виду. Затем послышалось громкое шуршание, и из норы высунулось румяное лицо Тома.
– Ты должен быстренько куда-нибудь спрятаться, хозяин. Скоро рассветет, а крестьяне не должны нас заметить.
– А они не подойдут слишком близко к этой скирде?
– Нет. Это поле далеко от замка, так что они доберутся до него лишь через несколько дней.
Род кивнул и, вскинув руки, соскользнул по склону стога на землю. Обернувшись, он увидел, как Том маскирует вход в нору.
– Спокойной ночи, Большой Том, – ухмыльнулся он.
– Доброго утра, хозяин, – ответил изнутри приглушенный голос. Род рассмеялся, мотая головой, и направился к соседнему стогу сена. Взобравшись на верхушку, он соорудил в сене удобную выемку и вытянулся там со вздохом облегчения.
Послышался тихий вскрик, и скопа шлепнулась на сено рядом с ним. Она рухнула на бок, контуры ее расплылись и вытянулись – через миг рядом с ним лежала Гвендайлон.
Она озорно улыбнулась и начала распутывать шнуровку лифа.
– Двадцать четыре часа, милорд. С восхода до восхода. Ты обещал, что все это
– Но-но-но... – Род запнулся и судорожно сглотнул, когда лиф распахнулся и был отброшен прочь. Блузка поползла наверх. Он вновь сглотнул и с трудом выдавил:
– Но-о кто-то должен стоять на страже!
– Не бойся, – прошептала она, и блузка взмыла в воздух.
– Мои друзья позаботятся об этом.
– Твои друзья? – Род несколько рассеяно отметил, что бюстгальтер здесь пока что не изобрели. Гвендайлон, однако, от этого только выиграла.
– Да, Маленький Народец, – изящный жест, и юбка вместе с туфлями присоединились к куче сброшенной одежды.
Заходящее солнце уже окрасило солому в кроваво-красный свет, когда Род, наконец, высунул голову из стога.
Он огляделся, полной грудью вдохнул свежий воздух и удовлетворенно крякнул.
Он чувствовал себя на редкость хорошо.
Род сбросил с себя налипшее сено и, медленно и любовно пройдясь глазами по изгибам тела Гвен, подумал, что денек выдался довольно хлопотный.
Он наклонился и припал к ее устам в долгом страстном поцелуе, чувствуя, как она пробуждается ото сна.
Род отстранился. Глаза девушки слегка приоткрылись. Губы ее медленно изогнулись в сладостной улыбке.
Она лениво потянулась, как кошка. Род был удивлен, почувствовав, как участился его пульс. Он тут же вырос в собственных глазах.
Его мнение о ней было и без того заоблачно высоким. Со внезапной тревогой Род осознал, что впервые в жизни пожалел о том, что он – перекати-поле. Он также почувствовал, что его мучают угрызения совести. Она посмотрела ему в глаза и посерьезнела.
– Что печалит тебя, господин?
– Тебя разве не возмущает, когда тобой пользуются, Гвен?
Девушка лениво улыбнулась.
– А тебя?
– Ну, но... – Род, нахмурившись, рассматривал свои ногти. – Ну, это совсем другое дело. Ведь я же мужчина.
– Вот ни за что бы не догадалась, – промурлыкала она, покусывая его по ходу дела за мочку уха.
Он усмехнулся и завертелся, пытаясь ответить ей тем же, но она еще не покончила с его ухом.
– Все мужчины – дураки, – прошептала она между укусами. – Вечно вы говорите о том, чего нет, вместо того, чтобы поглядеть в глаза реальности. Закончилась ночь – живи до следующего вечера, как живется.
Затем Гвен глянула на него из-под опущенных век с видом собственника, окинув его пристальным взглядом с головы до пят.
«Ну ладно, – подумал Род, – а я впервые попытался быть честным... В конце концов, есть только один способ стереть с ее лица эту надменную улыбку.»
И в тот самый миг Большой Том позвал:
– Хозяин! Солнце село и нам пора трогаться.
Род с негодующим ворчанием отпустил Гвен.
– У этого парня великолепно развито чувство такта...
Он принялся натягивать шаровары.