Чародей поневоле
Шрифт:
– Пусть теперь гадают, как мы вошли. А теперь за работу, господа.
Том повернулся и зашагал прочь. Окинув помещение быстрым взглядом, Род последовал за ним.
Они находились в большой комнате с каменными стенами, некогда обшитыми панелями, которые большей частью потрескались и обвалились. Здесь были лишь ржавая железная утварь, длинные столы на прогнивших козлах, да густая сеть паутины.
– Когда-то тут была кухня, – буркнул Том. – Теперь они готовят пищу на очаге в большом зале. Никто не заходил сюда
Род содрогнулся.
– И что такой славный парень, как ты, Том, делает в подобном месте?
Большой Том фыркнул.
– Нет, я серьезно, – настаивал Род. – Разговоры о боге, об идеалах, о людях, что служат им, для тебя не пустой звук.
– Отстань! – огрызнулся Том.
– Но я же прав, не так ли? Мы знаем, что все советники мразь. Да и Пересмешник со своими дружками – дрянь еще та. Ты – единственный приличный человек во всей этой шайке. Почему же ты не...
– Заткнись! – прорычал Том, разворачиваясь настолько резко, что Род врезался в него. Он почувствовал, как огромная ручища сгребла его за ворот камзола, и великан вплотную придвинул свое лицо к лицу Рода, обдав его чесночно-пивным перегаром.
– А как же королева? – прошипел Том. – Что она там говорит о своих идеалах, а?
Он выпустил Рода, отшвырнув его к стене, и пошел прочь.
Придя в себя, Род последовал за ним, но прежде он успел уловить в слабом свете фонарика, как в сузившихся глазах Туана блеснула холодная искорка ненависти.
– Мы приближаемся к повороту, – прошептал Том. – Выключи свет.
Несколько мгновений спустя левая ладонь Рода, ощупывавшая каменную стену, потеряла опору. Он свернул за угол и увидел слабое свечение в конце короткого темного коридора. Большой Том остановился.
– Там снова поворот, за ним – часовой. Идите тихо, ребята.
Он вновь двинулся вперед, ступая с предельной осторожностью. Род последовал за ним, чувствуя, как Туан горячо дышит ему в затылок.
Когда они приблизились к повороту, то услышали легкое похрапывание, доносящееся из правого ответвления коридора.
Большой Том, по-волчьи ухмыляясь, распластался по стене. Род последовал его примеру... и со вскриком отпрыгнул прочь, брезгливо содрогнувшись.
Том хмуро глянул на него, знаком приказывая замолкнуть.
Род посмотрел на стенку и увидел прилепившуюся к ней грязно белую кляксу желеобразной субстанции. Он коснулся ее своей шеей и мог засвидетельствовать, что она была холодной, влажной и податливой на ощупь.
Он бросил взгляд на эту мерзость и вновь поежился.
– То всего-навсего ведьмин мох, Род Гэллоуглас, – шепнул ему на ухо Туан. Род нахмурился.
– Ведьмин мох?
Туан недоверчиво взглянул на него.
– Ты – чародей, и не знаешь, что такое ведьмин мох?
Род увильнул от ответа благодаря тому, что храп за углом прекратился.
Все трое одновременно затаили
Род тщательно сторонился ведьминого мха, и Том искоса бросил на него бешеный взгляд.
Секундная пауза показалась им вечностью.
– Стой! – рявкнул голос из-за угла. Их мышцы свело судорогой.
– Куда ты идешь в столь поздний час? – прорычал часовой.
По спине Рода побежали мурашки. Часовому ответил квакающий гнусавый голос:
– Но я просто ищу нужник!
Наша троица с облегчением бесшумно выпустила из себя воздух.
– «Сэр», когда разговариваешь с солдатом!
– Сэр, – угрюмо добавил гундосый.
– Чегой-то ты шляешься после отбоя? – угрожающе осведомился часовой.
– Я просто ищу нужник, сэр, – прохрипел гнусавый голос.
Часовой захихикал, смягчившись.
– А нужник, конечно, находится неподалеку от женского коридора? Не, я так не думаю! Ступай к своему тюфяку, приятель!
Твоя шлюха сегодня тебя не дождется!
– Но я...
– Нет! – рявкнул страж. – Ты знаешь правило, парень. Сперва спроси у Пересмешника.
– Тут нет ничего страшного, приятель, – добавил солдат почти не дружески. – Он не станет давать тебе бумагу, в которой указано, где и когда ты можешь этим заниматься. В подобных вопросах он весьма либерален.
Гундосый откашлялся и сплюнул.
– Брось, – прорычал часовой. – Ты только спроси у него.
– Да, – фыркнул гундосый, – и спрашивать его всякий раз, когда мне захочется увидеться с ней! Черт возьми, это было единственной вещью во всем мире, которая доставалась задешево!
Голос часового вновь посуровел.
– Слово Пересмешника – закон в Доме Кловиса, и если ты не хочешь прислушаться к моим словам, моя дубина напомнит тебе об этом!
Возникла пауза, затем раздался гневный рык, и ноги зашлепали прочь.
И вновь воцарилось молчание. Через некоторое время страж опять захрапел.
Род взглянул на Туана. Лицо парня стало мертвенно бледным, он так сжал губы, что из них ушли все соки жизни.
– Как я понимаю, тебе все это в новинку? – прошептал Род.
– Да, – прошептал в ответ Туан. – Отстранив меня, они не теряли времени даром. Часовой в каждом коридоре, разрешение на то, чтобы парочка могла лечь в постель... это похуже, чем все лорды Юга!
Том вскинул голову.
– Нет! – прорычал он. – То всего лишь неудобство, и выигрыш стоит того!
В этот раз Род был согласен с Туаном. Полицейское государство, контролирующее все стороны жизни человека... да, марксистское мировоззрение Пересмешника давало о себе знать.
– Какой выигрыш стоит такой платы? – фыркнул Туан, слегка повысив голос.
– Ясное дело, – буркнул Том. Его голос напоминал отдаленные раскаты грома. – Вдоволь пищи для всех, больше хорошей одежды, никто не бедствует и не голодает.