Чародей раскованный

Сташеф Кристофер Зухер

— Да, в самом деле. — Отец Ал попытался ничем не показать своего недоумения: катодианцам полагалось быть не только священниками, но и инженерами. — Он получил разрешение?

Его святейшество кивнул:

— Тут сказано, что Курия так и не сумела сообщить ему эту новость. Примерно в то время пала межзвездная Избираемая Власть, и утвердилось Пролетарское Единоначальное Сообщество Терры. Как вам известно, одним из первых действий ПЕСТ была потеря Потерянных Колоний. Связаться с отцом Риччи, не было никакой возможности.

— Ну, это обнаде... Я хочу сказать, это могло создать проблемы.

— Да, могло. — Папа

навел на него сверкающий взгляд. — Возможно, у нас там существует еще одна отколовшаяся секта, называющая себя римско-католической церковью, но на много веков, утратившая с нами контакт. Трудно предсказать каких ересей они навыдумывают за такой срок. — Он вздохнул. — Я надеялся какое-то время отдохнуть от подобных дел.

Отец Ал знал, что имел в виду папа. Как раз перед тем как его избрали на престол Св. Петра, кардинал Калума провел переговоры с архиепископом Потерянной Колонии под названием Бербанк, найденной лет двадцать назад. Они сумели довольно хорошо сохранить веру, за исключением одной твердо установившейся ереси: мнения, что у растений есть бессмертные души. Оно оказалось фундаментальным пунктом доктрины на Бербанке, поскольку вся планета сильно увлекалась ботанической инженерией с целью создания разума на хлорофиловой основе. Переговоры были довольно неприятными и закончились учреждением Бербанкской Церкви. Первым ее актом было отлучение Римской Церкви. Его Святейшество поступил менее круто: он просто объявил, что они сами себя отлучили и Бербанкская Церковь не может быть больше названа истинно римско-католической. Очень жаль, конечно. За исключением этого, они были вполне нормальными...

— Я буду осмотрителен, Ваше Святейшество, и доложу о том, что обнаружу.

— О? — Папа глянул на отца Ала совиным глазом. — Вы куда-то отправляетесь?

Отец Ал на миг уставился на него, а затем спросил:

— Зачем же вы послали за мной?

— Именно так, — вздохнул Его Святейшество. — Признаться я принял такое решение. — И это мучает меня, так как нисколько не сомневаюсь, что именно его и добивался этот Мак-Аран.

Папа, нахмурясь, уперся взглядом в поверхность стола и продолжил:

— Письмо, пролежавшее тысячу лет в подземном хранилище, приобретает определенную степень достоверности, особенно когда его составитель сумел точно предсказать тронное имя папы. Если Мак-Аран не ошибся в этом, то может быть он не ошибается и насчет этого «кудесника»? И независимо от того, действительно ли этот человек кудесник или нет, он может нанести огромный вред вере. Религию всегда было не слишком трудно подорвать с помощью суеверия.

— Ведь так искушает поверить, что можно управлять вселенной, сказав несколько слов, — пробормотал отец Ал.

— И слишком многие поддавшись такому искушению могут пасть. — Святой Отец стал еще мрачнее. — К тому же, всегда есть небольшой шанс действительно вызвать к жизни сверхъестественные силы...

Отец Ал ощутил тень опасения папы.

— Лично я предпочел бы скорей играть с водородной бомбой.

— Это принесло бы вред меньшему числу людей, — кивнул папа.

Папа Иоанн XXIV медленно, с достоинством грозовой тучи встал.

— Итак. Возьмите с собой вот это, — он протянул сложенный пергамент. — Это письмо, написанное моей рукой, указывает всем священнослужителям оказывать вам любую помощь, какая только потребуется. Прилагаю тысячу

терм на помощь, какую я могу отправить вместе с вами. Летите на эту планету и найдите этого Гэллоугласа, где бы он ни был. Направьте его на путь господний, когда он откроет в себе дар кудесника или иллюзию его...

— Сделаю все, что в моих силах, Ваше Святейшество. — Отец Ювэлл, улыбаясь, встал. — По крайней мере, мы знаем, почему этот Мак-Аран отправил свое письмо в Ватикан.

— Ну, конечно же! — Папа тоже улыбнулся. — Кто бы еще принял его всерьез?

ГЛАВА 1

Раздался грохот и звон разбитого стекла.

— Джефри! — с досадой воскликнула Гвен. — Сколько раз тебе надо повторять, что нельзя в доме заниматься фехтованием!

Род оторвал взгляд от написанной Гербренсисом «Истории Грамария» и увидел, как его младший сын, с испуганным и виноватым видом пытается спрятать за спину шпагу из ивового прута. Род вздохнул и поднялся на ноги.

— Будь с ним терпелива, дорогая — ему всего три года.

— И ты виноват не меньше его, — обвинила его Гвен. — С какой стати такому малышу понадобилось обучаться фехтованию?

— Верно, дорогая, верно, — признал Род. — Мне не следовало тренировать Магнуса на глазах у Джефа. Но мы же сделали это лишь один раз.

— Да, но ты же знаешь, как быстро он хватается за любое военное искусство. Поговори с ним, а я пока попробую починить эту вазу.

— Ну, я же раньше не знал этого. Ну-ка, сынок. — Род опустился на колени и взял Джефа за плечи, тогда как Гвен принялась собирать осколки, складывая их друг с другом и пристально глядя на трещину, пока стекло под ее взглядом не расплавлялось, и трещина не исчезала.

— Ты знаешь, что это была любимая мамина ваза? — мягко спросил Род. — Единственная стеклянная ваза какая у нее есть. А стекло здесь очень дорого. Магнусу потребовалось долго учиться изготовлять его.

Мальчик проглотил ком в горле и кивнул.

— Мама может ее починить, — продолжал Род, — но ваза никогда уже больше не будет такой красивой, как раньше. Ты понимаешь, что сильно расстроил ее?

Мальчик снова сглотнул, лицо у него скривилось, а затем он уткнулся лицом в отцовское плечо и безутешно разрыдался.

— Ну-ну, нечего, — принялся тихо утешать его Род. — Все не так страшно, как кажется из моих слов. В конце концов, она все-таки может ее починить. В этом плане у пси ведьм есть преимущество. Твоя мать умеет проделывать телекинез в мелком масштабе, но ты все-таки сильно набедокурил, не так ли? — Он отстранил Джефа на расстояние вытянутой руки. Мальчик шмыгнул носом и кивнул с разнесчастным видом. — А теперь, выше нос. — Род вытащил платок и вытер Джефу щеки. — Будь молодцом и пойди скажи об этом маме.

Джеф кивнул. Род повернул его лицом к Гвен, легонько хлопнул по спине, и стал смотреть на них со стороны.

Джеф поковылял к Гвен, постоял молча и дожидаясь, пока она закончила приваривать на место последний осколок, а потом пролепетал:

— Прости мама. Я не хотел ее резать.

Гвен вздохнула, а затем сумела улыбнулась и взъерошила ему волосы.

— Знаю, миленький. Это вышло случайно, и все же, ты разбил ее. Вот потому я и велела тебе фехтовать во дворе. Отныне ты всегда будешь заниматься своими мужественными упражнениями вне дома, хорошо?