Чародей с гитарой. Том 1
Шрифт:
— Ты что, обезьяний сын, предлагаешь мне сматывать удочки?
— Мадж! — воскликнул Джон-Том, напрягая зрение. Нет, ошибки быть не могло. — Мадж, неужели ты?
— Конечно, я! Недоносок паршивый, безволосая обезьяна! Или ты ослеп? Ну да, я чуток пониже ростом, чем был когда-то, и что с того? Морда-то у меня та же самая, да и твоя не изменилась. Все та же гнусная харя.
— Мадж, как я рад тебя видеть! — Джон-Том ощутил внезапное облегчение. — Даже при нынешних обстоятельствах.
— Иди ты в задницу со своими обстоятельствами, приятель, — выдр кивнул в сторону джипа. — Как я погляжу, знакомые все лица. Его волшебная милость собственной
— Что я слышу? — изумился Джон-Том. — Нет, вы послушайте!
— А че тут слушать, парень? Я всегда знаю меру. Главное — не перебрать, а там заливайся хоть по горлышко. Потом отливаешь, и ты свеженький, как огурчик. Теперь понял? Кстати, а че это вас занесло в такую даль от дома? Я-то думал, вы торчите себе в своем Древе, в тепле и уюте, и дожидаетесь зимы.
— Ты, наверно, заметил, что в мире за последние недели кое-что разладилось?
— Кореш, ты меня умиляешь. — Выдр со смешком покачал головой. — Конечно, можно выразиться и так, но не проще ли сказать, что мир окончательно спятил?
— А как ты попал сюда, Мадж? Что привело тебя в Оспенспри? Между нами, видок у тебя еще тот, куда омерзительней обычного.
— По-моему, приятель, мне просто повезло. В общем, я решил немного подшустрить в Гнилых Горшках — неплохое, доложу тебе, местечко, особенно после того, как там сменилась власть, — и получилось так, что мне пришлось уносить ноги.
— Кого ты надул на сей раз?
— Надул? Приятель, за кого ты меня держишь?
— Ладно, замнем, — буркнул Джон-Том.
За разговором оба они не сводили глаз с джипа, в котором восседал Клотагорб. Волшебник занимался тем, что сооружал нечто невообразимое из гнилых кольев забора, каких-то приборов, которые он извлек из своего тюка, и нескольких предметов, сильно смахивающих на кухонную утварь.
— Скучать мне было некогда, — продолжал выдр. — А уж када начались всякие, как ты их обозвал, неполадки, и подавно. Хорошенькое ощущение: глядишь в зеркало и знать не знаешь, какое чучело уставится на тебя оттуда в следующий миг; и того хлеще — лежишь себе в постели, никого не трогаешь, и вдруг бац!.. В Окоте я свел знакомство с шикарной капибарочкой. Ты ведь помнишь, приятель, я их обожаю.
— Насколько мне известно, Мадж, ты обожаешь всех, кто ходит, говорит и относится к противоположному полу.
— Ну и что? Значица, я единственный, кого не назовешь расистом. Так вот, тока мы собрались достойно завершить вечерок, как она враз, у меня под носом, не говоря уж об остальном, превратилась в не пойми что с кучей глаз, двумя головами и всем таким прочим. Разумеется, я сам выглядел не лучше, но поверь мне, чувак, всю мою страсть как рукой сняло.
— Естественно, — хмыкнул Джон-Том. — Подробности можешь оставить при себе.
— В том-то и дело, парень, что подробностей нет и никогда не было. — Мадж печально вздохнул. — После Окота я заглянул в Гнилые Горшки, едва унес ноги и прикинул, что раз того и гляди повалит снег, пора мне подаваться на юг, и поскорее. А потом решил завернуть на пару деньков в расчудесный Оспенспри. Между прочим, приятель, что тут была за красотища!
— Клотагорб говорил мне.
— Ясненько. В общем, походил я, поглазел по сторонам, надышался
— Если что-то вообще можно сделать, Клотагорб это сделает, — гордо заявил Джон-Том.
— Во-во. А что, ежели он перезабыл все свои заклинания? Двести лет назад я бы и не дергался, но сейчас-то он, сам знаешь, уже не тот.
— Все мы не те, что были когда-то, Мадж.
— Послушай, приятель, — произнес выдр, смачно плюнув, — коли ты не перестанешь подначивать меня, я, пожалуй, сделаю тебе ручкой. Мне за ту неделю стока приятного наговорили — до конца жизни хватит. И все-таки, — он прищурился и пристально поглядел на юношу, — какими ветрами тебя занесло в эти холодные края?
— Теми же, какие дуют над Оспенспри и надо всем миром. Если не утихомирить их, пертурбации, как выражается Клотагорб, будут становиться все серьезнее.
— Понятно. Значит, вы с мистером Клотагорбом набиваетесь миру в спасители. А в чем загвоздка, парень? Надеюсь, ничего сверхъестественного?
— Да как сказать. Эти перемены происходят постоянно, но мы их не замечаем — не те масштабы. А теперь вся проблема в том, что некто захватил в плен источник изменений. Клотагорб полагает, что мы имеем дело с безумцем. — Юноша указал на склон холма, обезображенный погибшими плодовыми деревьями. — Тот, кто учинил весь этот разор, находится вместе с пер-турбатором, то бишь причиной перемен, к северу отсюда. Туда-то мы и направляемся.
— На север? — Глаза Маджа округлились от изумления. — Приятель, да вы никак повредились в уме? Ты хоть представляешь себе, каково вам придется на Плато? Или ты забыл, что зима на носу? Я тебе не завидую, с твоей-то шкурой. Был бы еще мех, а то смотреть тошно.
— Когда на карту поставлена судьба мира, о шкуре приходится забыть. Если мы не освободим пертурбатор и не обуздаем того, кто его поймал, мир рискует оказаться в весьма неприятном положении, по сравнению с которым зимняя стужа — сущая ерунда. По-твоему, Клотагорб покинул бы Древо ради чего-то менее важного?
— Ну да, он отправил бы тебя совершать подвиги в одиночку. Надо же, — хмыкнул выдр, — его чародейство и впрямь оторвал задницу от стула. Видать, дело серьезное. Говоришь, пертурбатор? Вот оно, оказывается, что. Выходит, это он устраивает... как их там... пертурбации?
Джон-Том утвердительно кивнул.
— Что ж, тада вы с его толстозадостью как раз подходите. Я давно подозревал, что старик Клотагорб малость пертурбнутый, а уж про тебя и говорить нечего. Валяйте, ребята, тока смотрите, чтоб не стало еще хуже. — Мадж попытался выпрямиться, но не сумел. — Кстати, я еду с вами.