Чародей с гитарой. Том 1
Шрифт:
— Но если вы так богаты, — удивился Джон-Том, — зачем было затевать всю эту канитель?
— Да затем, младенчик, что я одобряю ваши намерения, о которых мне рассказал Соренсет. Вдобавок вы сняли проклятие с нашего города. В отличие от многих моих коллег, кругозор у меня пошире спины, не говоря уж о том, что они и понятия не имеют об этике. Мне кажется, вы заслуживаете помощи, пускай даже за плату. И потом, наличные всегда пригодятся. — Джон-Том чувствовал себя так, словно был вынужден выслушивать лекцию некой старой девы. — Тут меня ничто не удерживает. Я обожаю путешествовать ради собственного развлечения; к тому же, если память не подводит, неоконченных дел не осталось. Верно, я как раз на днях добила книжку.
— Книжку? — переспросил Джон-Том. —
— У тебя удивительная способность превратно истолковывать слова, — покачала головой Дормас. — Опять-таки к твоему сведению, я писательница, и, смею сказать, достаточно известная. Впрочем, где тебе знать? Ты ведь, на мой взгляд, не из тех, кто глотает любовные романы, тем более с четвероногими главными героями. Ну да ладно, о вкусах, как говорится, не спорят. Сдается мне, ты не слыхал о Шираз Сассуэй?
— Боюсь, что нет, — признался Джон-Том. — В последнее время мне было не до книг. Я учился.
— Стыдись! — укорила Дормас; взор ее приобрел мечтательное выражение. — Когда вернемся, я, пожалуй, дам тебе почитать одну мою вещицу. «Бесплодные усилия бессовестной Любви». По слухам, на юге она пользовалась успехом.
— Милашка, — вмешался Мадж, кинув на Дормас похотливый взгляд, — а как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой пойти прогуляться?
— Отрицательно, водяная крыса. Прогулки остались в прошлом. Я достаточно нагулялась в юности. Так что все позади.
— Конечно, а где же еще? — изрек Мадж, убедившись, что находится на безопасном расстоянии от зубов Дормас.
— Похоже, — проговорил Клотагорб, — в этом документе условий больше, чем в договоре между ведьмой и ее фамильяром [70] .
— Меня пару раз пытались надуть, — объяснила Дормас, — поэтому пришлось принять меры предосторожности. Разве ты поступаешь иначе, чародей? — Она стала с задумчивым видом перечислять те пункты, которые, очевидно, представлялись ей наиболее важными. — Поклажа располагается так, как удобно мне, а не вам. О весе договариваемся заранее. Никаких дополнений в последний миг. Сандвича лишнего — и то не возьму. Короче, ничего страшного, обычная осторожность. Зато вы получаете все, чего добивались. Груза я беру больше, чем лошадь, а бегу гораздо быстрее осла. Я могу подниматься по склонам, на которые и ступить-то жутко, могу, если понадобится, идти вслепую. Пищи мне требуется мало, и я не слишком разборчива — что дадут, то и съем. Была бы трава, а остальное неважно. Что касается зимних холодов, тут со мной в выносливости может потягаться разве что лошадь Пржевальского, а их в окрестностях что-то не встречалось. Плюс мой неоценимый опыт. Я повидала свет, где только не побывала! Я не из городских, не то что некоторые так называемые скакуны, которых сейчас развелось хоть пруд пруди.
70
Фамильяр (фольк.) — подручный ведьмы, как правило, крыса или нетопырь (прим. перев.).
— Мы и сами вдоволь побродили, — вставил Джон-Том.
— Рада слышать, жеребчик. Значит, мне не придется присматривать за всякими разными несмышленышами. Да, еще одно. Везти никого не повезу, если только кто-нибудь из вас не ухитрится сломать ногу. Я вьючное животное, а не ездовое, и менять свои привычки не собираюсь. Не устраивает — ступайте договариваться с пони или кваггами.
— Мы пойдем пешком, — заявил Клотагорб. — В конце концов, нам и вправду не впервой. Ноги у нас в полном порядке, пускай их всего две, а не четыре. Обещаю, что вы повезете лишь поклажу. Мы справимся самостоятельно. Однако, — прибавил он, показывая на договор, — прежде чем я подпишу его, мне хотелось бы удостовериться в вашей пригодности. Вполне возможно, мы окажемся в смертельной опасности, ибо нам противостоит некто, чья личность остается пока загадкой и чьи поступки определяются неведомой формой безумия. Кроме того, нас ожидает столкновение с обладающим невероятной
— Да будет тебе известно, волшебник, — произнесла Дормас, вся подобравшись; она словно превратилась вдруг в чистокровную арабскую лошадь, — я в жизни не нарушала своего слова. Так что можешь не волноваться. — Ее взгляд задержался на Мадже. — А ты, водяная крыса? Не боишься?
Мадж, который к тому времени возвратился на прежнее место у стены, сунул в пасть соломинку, позаимствованную с ложа Дормас, и принялся жевать ее, попутно разглядывая когти на своей правой лапе.
— Знаешь, крошка, по правде сказать, сердечко екает. Но я повидал, на что способен его чудодейство, тем более в компании моего туповатого, но добродушного дружка, а потому с ними мне ниче не страшно. И потом, от этих пергорбаций лично у меня уже башка кругом идет. Раз от них не сбежать, значица, надо попробовать с ними справиться. Между прочим, мы с ним, — он ткнул лапой в сторону Джон-Тома, — бывали и не в таких переделках. Не то чтобы я привык, что моей заднице постоянно что-то угрожает, но удивляться, признаюсь честно, перестал. Видишь ли, мне все чаще кажется, что я чуть ли не сроднился с этим олухом-чаропевцем. Почему-то всегда выходит так, что куда он, туда и я. Словом, мы с ним сцепились, как два возчика, телеги которых врезались друг в дружку на перекрестке.
— Не слишком удачное сравнение, Мадж, — заметил Джон-Том.
— Я говорю, че думаю, приятель, — отрезал выдр. — Ну так вот, коли спрятаться от пердолбатора не получается, я решил не упускать случая пообщаться накоротке с его чародейством. Можа, он меня тоже чему-нибудь научит.
— Понятно. Весьма основательные причины, весьма похвальные чувства. Ты мне нравишься. Дайте-ка мне перо. Вон оно, в стаканчике на стене.
Клотагорб исполнил ее просьбу. Дормас взяла перо в зубы и с неожиданной ловкостью расписалась под текстом договора. Волшебник одобрительно кивнул, а затем прикоснулся к бумаге своим перстнем-печаткой. На странице остался оттиск в форме черепашьего панциря, украшенного большой буквой «К».
— Удобно, — проговорила Дормас.
— И куда дешевле, чем покупать новые перья, — прибавил Клотагорб. — Если хотите, могу сделать вам такой же и продам вдобавок чернильное заклинание. Вот только отпечаток копыта займет целых полстраницы. Вашему поверенному это вряд ли особенно понравится. Ему некуда будет вносить дополнения.
Дормас усмехнулась, опустила договор в ящик и закрыла его, подпихнув напоследок мордой.
— Вообще-то я не такая мымра, какой кажусь. Вы скоро узнаете, что путешествовать со мной — одно удовольствие.
— Хватит с нас его чудомудрия, — прошептал Мадж на ухо Джон-Тому. — Верно, кореш?
— Когда выступаем?
— Если вы не против, завтра утром.
— Отлично. Я встаю вместе с солнцем. Надеюсь, задержек не будет.
— Еще одна торопыга, — буркнул Мадж. — И почему мне вечно попадаются те, кто не умеет наслаждаться жизнью?
— Когда решается судьба мира, тут уж, Мадж, не до наслаждений.
— А нужно ли его спасать, приятель? — справился выдр, потягиваясь и зевая. — Ведь мир-то давным-давно чокнулся, как и все вокруг. Знаешь такую поговорку: «Ошалела вся семья, ты в порядке лишь да я»? Так вот, насчет тебя я чтой-то не уверен.
— Ты распинался перед Дормас по поводу нас с Клотагорбом, — произнес Джон-Том. — Скажи-ка мне, только честно: ты и впрямь настолько переменился или попросту сообразил, что с нами тебе будет спокойнее всего?
— Приятель, до чего ж ты, однако, занудлив, аж тоска берет! Ты ж знаешь, как быстро мне все прискучивает. А в Оспенспри народ как на подбор — одна рожа мутнее другой; вдобавок облако это треклятое, чтоб ему пусто было! Походил бы с горбом, поглядел бы я на тебя! Небось мигом бы удрал: фьють — и нету.