Чародей с гитарой. Том 1
Шрифт:
— Я сам в состоянии о себе позаботиться. — Для его лет Джон-Том путешествовал, пожалуй, довольно много; он гордился своим умением приспосабливаться к экзотической обстановке. Объективно говоря, все, что он видел вокруг, трудно было считать более чуждым человеку, чем, скажем, верховья Амазонки, а уж, например, Манхэттен — место, в любом случае куда более опасное. — Пошли искать твоего волшебника.
— Вот это правильно, шеф. — Высокий юноша все еще казался Маджу скулящим сопливым младенцем. — Вот-вот оно все и уладится, быстренько, значит.
В
Вокруг изобиловали эпифиты [2] , грибы — гигантские и обыкновенные. С разбросанных в зарослях бурых и зеленых лоз осыпались ягоды... черные, алые, ярко-зеленые. Невысокие деревья листвой походили на вязы, только синяя кора их отливала радугой.
Стеклянные бабочки порхали всюду, разбрасывая прозрачными крылышками радужные огоньки среди ветвей. И все было вполне на месте, все казалось естественным, даже позвякивавшие на ветру колокольчики, что выглядывали из листьев неведомого дерева, давшего имя лесу.
Прохладный лес с его бодрящим запахом мяты уже стал для Джон-Тома почти привычным, когда юноша наконец впервые увидел вблизи здешнюю «птицу». Она с любопытством разглядывала идущих, сидя на невысоком кусте.
Сходство с птицей ограничивалось перьями. В маленькой пасти виднелись острые мелкие зубки, между которыми проскальзывал длинный раздвоенный язычок. Выпустив ветку из когтистых лап, пернатая рептилия (а может быть, чешуйчатая птица?) сделала кружок-другой над их головами. Потом испустила чарующую трель, напомнившую Джон-Тому пересмешника. Однако существо это было весьма похоже на то, что исчезло на опушке под валуном, и по виду явно приходилось родней не зяблику, а гадюке.
Промелькнул в воздухе камушек, с возмущенным криком крылатое недоразумение исчезло среди деревьев.
— Зачем это ты, Мадж?
— Сэрра, да она у нас над головой кружила. — Выдр с прискорбием покачал головой. — Чтой-то ты у меня глуповат. Или в твоем мире летуны никогда не гадят на головы прохожим? А может, у тебя есть какие-нибудь колдунские основания желать, чтобы тебе наложили на шляпу?
— Нет. — Джон-Том попытался заслужить уважение выдра. — Вот у нас птицы — так они способны на это.
Признание вызвало реакцию неадекватную.
— Птицы? — Голос выдра был полон неверия, усики нервно шевельнулись. — Да ни одна уважающая себя птица не осмелилась бы нанести нам подобное оскорбление! Тада она окажется перед Советом раньше, чем ты успеешь выпотрошить змею. Ты чего, решил, что мы здесь такие же неотесанные чудища, как Броненосный народ?
— Извини. — В голосе Джон-Тома слышалось раскаяние, однако он явно был озадачен.
— Парень, придется тебе последить за языком, иначе проткнут, не ровен час... Да похуже, чем я.
Они все шли среди деревьев. Невысокий
Каждое новое дуновение ветерка заставляло семена внутри колокольчиков на деревьях вызванивать новые и новые мелодии, напоминавшие то рождественские каноны, то драку разъяренных тамбуринов. Мимо прожужжала пара медоносных пчел. Они были до боли обыкновенными, настолько нормальными посреди этого безумного мира, что Джон-Тому захотелось проводить их до улья... хотя бы для того, чтобы своими глазами увидеть, что в стенках его не прорублены редкие крохотные окна, а внизу не хлопают двери.
Мадж заверил его, что это не так.
— Но среди их родни, парень, есть такие, кого лучше по имени не называть. Предупреждаю, — он показал на восток. — За много лиг отсюда, за огромным лесом Поластринду, за истоками реки Вертихвостки, далеко за Мечтравной степью, по другую сторону Зубов Зарита лежит страна, куда народ с теплой кровью не ходит. Никто не возвратился оттуда, чтобы поведать о ней. Ета страна — она не чтоб ее искали, там обитают лишь гнусные духи, мерзкие испарения и всякие гноящиеся твари, позорящие собой землю. В этой земле нет животных... таких, как мы. Куглух — вот как она зовется.
— Что-то я не кажусь себе животным, — промолвил Джон-Том, мгновенно позабыв про пчел и удивляясь, что же могло вызвать несомненный страх и отвращение в столь уверенном в себе существе, как Мадж.
— Но и на человека ты не очень похож. — Мадж удивленно присвистнул. — А, забыл! Ты ж здеся чужой, явился из каких-то полнощных земель, где полно разных колдунов. Ты к нам не набивался, и нечего мне надсмехаться над тобой. — Вдруг морда его искривилась, выдр сбился с шага и подозрительно уставился на своего высокого спутника.
— Ваще-то на погляд ты нормальный, и сам тоже говоришь, что нормальный, но ежели замешано колдовство — можно и ошибиться. Эй, приятель, а у тебя взаправду теплая кровь?
Джон-Том споткнулся, схватился за левый бок. Могучая лапа поддержала его.
— Спасибо, — промолвил Джон-Том. — Тебе лучше знать. Ты пролил ее достаточно.
— А че, она действительно показалась мне теплой, тока тогда я не думал об этом. — Выдр пожал плечами. — Впрочем, ты, по-моему, безвредный. Клотагорб скажет, зачем ты ему понадобился.
«Что могло понадобиться этому колдуну от меня? — удивился Джон-Том. — Именно от меня. Почему не от Шелли или не от профессора Стэнхоупа?.. От кого угодно. Почему от меня?» Он заметил, что они остановились.
— Пришли? — Юноша оглянулся, рассчитывая увидеть какую-нибудь причудливую хижину под соломенной крышей. Но ни хижины, ни вообще чего-нибудь похожего на жилье не было и в помине. Тут взгляд его остановился на слепых окошках, прорезанных в коре дуба... Высоко над головою из трубы, торчавшей из толстой ветви, струился дымок; меж двух огромных корявых корней располагалась вполне скромная дверь.