Чародей с гитарой. Том 2

Фостер Алан Дин

— Это верно, — проревел другой, перемалывая в себе огромные камни. — Ваша судьба решена.

— Но послушайте! — взмолился Граджелут, в отчаянии поднимаясь во весь рост. — Мы предпочитаем сами решать свою судьбу.

— Молчать!

Порыв ветра едва не свалил ленивца, Банкан со Сквиллом подхватили его под мохнатые лапы.

— Экспонатам полагается быть видимыми, но неслышимыми. Кроме того, вам не о чем беспокоиться, мы не собираемся причинять вам вред. Физический ущерб плохо сказывается на ценности коллекции.

Почему-то Банкан, услышав эти слова, не исполнился благодарности.

—

Решено вас распределить. Мне достается большой бронированный четвероног и его маленький летающий спутник. Остальные отходят ему.

Хобот качнулся в сторону меньшего вихря.

— Вы не имеете права нас разлучать!

Банкан обвил рукой шею Снугенхатта.

— Вам никто не давал слова, — прорычал старший вихрь.

Позади него одобрительно зашепталось скопище мини-циклонов. Смерчи заполнили каньон, затмили крутые каменные стены и небо. Среди этих воющих и ревущих бестий куча булыжников, приютившая Банкана и его друзей, казалась островком покоя. Пути к спасению не наблюдалось. Если они и прорвутся, что с того? Ветер не перегонишь.

— Если вы сами разделитесь на две группы, — прошипел младший вихрь, — то всем будет только легче.

Невидимое воздушное щупальце настойчиво толкало Банкана в правый бок. Он держался изо всех сил, зарывая в песок каблуки.

— Вам же сказали, у нас нет времени на глупые забавы.

Он прижал к себе дуару и заиграл.

Выдры не заставили себя ждать. Пока шел разговор, они успели подготовиться, и теперь, вцепившись в доспехи Снугенхатта, запели во все горло.

— Эй, да вы еще и музицируете! — прорычал самый старший из воздушных клептоманов. — Так нечестно!

— Поздно! Уговор!

Второй, ликуя, чертил на песке небольшие круги.

Завязался бурный спор. Банкан в нем не участвовал, он играл и радовался, что никто не мешает. Выдры пугливо косились на смерчи и пели с отчаянием смертников:

Тревога, чуваки! Воздушная тревога! Открыты всем ветрам, одни мы здесь — их много. Че ж делать? Слезки лить, покуда нас не вздули, Не утащили вверх, с небес не сковырнули? Ну нет, мы не из тех, которых шили лыком. Мы на костях врагов танцуем «Топ со смыком». И пусть в затылок нам сырые дышат недра, Пощады не проси, плюем мы против ветра.

Волшебство действовало, но почему-то Банкан не испытывал особого душевного подъема. Вместо знакомого серебристо-серого тумана между обветренными путниками и спорящими смерчами начало материализоваться нечто черное, зловещее.

Тихо мяукающее веретено, родившееся таким крошечным, что едва ли могло поднять гальку, под выдров рэп росло на глазах, и вот оно уже высотой с Банкана, затем — с фонарный столб... В считанные секунды оно вымахало вполне достаточно, чтобы привлечь к себе внимание смерчей. Младший из них вдруг вспомнил о путниках.

— Это ваша работа? Нет, вы только поглядите

на это, только поглядите! — восклицал он, кружа в растерянности. — А ну, прекратите! Не имеете права! Вас уже распределили!

Столь откровенное проявление тревоги со стороны того, кто только что угрожал им, побудило Банкана играть быстрее, а выдр — петь куда азартнее. Рассерженный вихрь двинулся к ним, не скрывая своих намерений. Банкан приготовился к сокрушительным ударам воздушной волны.

Но не дождался.

Спорщики слишком долго канителились. Вызванное чаропением черное веретено стало огромным. В нем непрестанно сверкали молнии, и оно оглушительно выло.

Смерч метнулся вперед, а веретено понеслось по дуге наперехват. Под страшным ударом вихрь-коллекционер испустил звук, похожий на кряканье, и отлетел назад. На миг он потерял форму, из него посыпались деревья, камни, всевозможный мусор.

— Никогда не видал, чтобы так обращались со смерчами, — хладнокровно произнес Снугенхатт.

Вызванный чаропевцами черный вращающийся столб неуклонно рос и крепнул, и Банкан призадумался, кто виноват в этом больше — он или выдры. Похоже, на сей раз его друзья слегка переборщили со стихами. Но выяснять некогда, надо играть. К тому же призрак слишком шумел, и путники просто не слышали друг друга.

Зловещее веретено, казалось, целиком состояло из плотного черного дыма. По его краям все еще полыхали молнии, а от грома и воя у Банкана на затылке дыбились волосы. Граджелут втиснулся в свою каменную нишу, а Виз изо всех сил цеплялся за железный насест. Тем временем выдры, понукаемые теперь не только необходимостью защищаться, но и праведным гневом, пели и не заботились о последствиях.

— Торнадо! — завопил растерянный смерч, с трудом оправляясь от полученного удара. А в следующий миг дико заметался по каньону, потому что вновь прибывший явно вознамерился его добить.

Панический крик был подхвачен остальными зефирными созданиями. Вихляя и толкаясь, они обратились в бегство. Смятение нарастало, и вскоре объятые ужасом вихри, если можно так выразиться, как ветром сдуло.

Колдовской торнадо к этому времени превзошел ростом всех, перевернутый черный конус шарил по небу, как раструб пылесоса. Его сила была осязаемой, его рев вселил бы комплекс неполноценности в Сприлашунский водопад. Сквилл с Нииной не то что друг друга — себя едва слышали.

У них на глазах торнадо настиг отступающий вихрь и разорвал его в клочья — только порскнула во все стороны мусорная коллекция. Там, где секунду назад метался дюжий смерч, осталась горстка перепуганных ветерков. Поистине демонстрация метеорологической ярости дала великолепный результат.

А черное веретено, уже высоко вознесшееся над стенами каньона, гневно пахало землю в поисках новых жертв. Торнадо вращался то по часовой стрелке, то против, и обращенные в бегство даже не помышляли о сплочении и контратаке.

Суперсмерч отдалялся, его шум понизился до почти переносимого уровня. Снугенхатт оглянулся на Виза.

— Что такое торнадо?

Клещеед, цепляясь за свою жердочку, пожал плечами.

— Снуг, прикончи меня, если знаю. Но он на наше» стороне, и это главное.