Чародей звездолета «Агуди»
Шрифт:
– Нет, – ответил я с досадой. – Доложите обстановку!
Он прокричал с веселой яростью:
– Это им не кино!.. Всех сволочей положили!.. Некоторые пытались сдаться в плен, один кричал, что он – полковник сверхсекретного подразделения ЦРУ, но и его забили, как кабана, прикладами.
Я поморщился:
– Зачем? Мог бы сказать что-то новое.
Он сказал виновато:
– Ребята слишком боялись, что его вернут Штатам, а там, обосравшегося здесь от страха, наградят высшими медалями и сделают героем фильмов, в которых он идет по Москве и пачками
Я махнул рукой:
– Ну и хрен с ним. Скоро такое будет со всей Юсой. Заройте их, как собак. И забудьте, где зарыли. Никакой выдачи трупов, это были бандиты.
– Да, господин президент… Но вы в самом деле ранены.
Двое в камуфляжных костюмах попытались подхватить меня под руки. Я с досадой отстранился.
– Да все в порядке!.. Это не моя кровь.
– Ваша, – ответил Крамар серьезно. – Денис, перевяжи господина президента.
Дюжий десантник мигом сорвал с пояса пакет первой медпомощи, я увидел в его руках шприц, отстранился.
– Это еще что?
– Это антишоковое…
– Прибереги для тех, – сказал я раздраженно, – кто помоложе. Достаточно, если перевяжешь вот здесь, а то пачкает.
Он покачал головой, в глазах глубокое уважение.
– Господин президент, вы ранены не только в руку. У вас глубокая царапина сбоку на голове, вторая пуля прошла по ребрам, вон рубашка промокла от крови… а третья пуля или осколок разворотили вот здесь… Вы в самом деле не чувствуете? Да вы берсерк, господин президент!
Было позднее утро, когда мы поднялись на поверхность. Солнце уже над горизонтом, щедро заливает мир оранжевыми лучами, пытаясь сгладить ужас от разрушений.
На том месте, где еще вчера так красиво и гордо возвышался мой особняк, развалины. Взрывная волна далеко отбросила землю, та залегла высоким валом в сотне шагов, деревья сломаны и повалены, как при ударе Тунгусского метеорита. Из ямы все еще легкий дымок, хотя чему там гореть, не понимаю, под загородной резиденцией не бывает бункеров, все это хозяйство разнесено далеко в стороны.
– Там оставались Убийло, Босенко и охрана, – сказал я горько. – А также домработница.
– Они там, – ответил Крамар зло. Он стиснул кулаки. – Ничего, отольются кошке мышкины слезы!.. Мы еще не сдались.
Через остатки ворот протиснулась машина, но ее остановили люди в пятнистых комбинезонах. Выскочил человек, я узнал Карашахина, он бегом бросился ко мне:
– Господин президент!.. Господи, вы ранены!
– Это я для красоты, – огрызнулся я, – чтобы фотогеничнее. Ты вовремя, срочно собери членов правительства на экстренное совещание. Через два часа чтоб все были в Кремле.
Карашахин кивнул, отодвинулся, доставая мобильник. Крамар кружил вокруг меня, как наседка, зорко охраняющая глупого цыпленка.
– Господин президент, я буду чувствовать себя намного увереннее, если вы поедете в Кремль.
– Хорошо, – согласился я. – Но только для тебя, учти.
Он ухмыльнулся одобрительно, президент, получивший
Со стороны блокированной танками дороги в нашу сторону неслась черная волга. Не доезжая до нас шагов пяти, остановилась, Сигуранцев выскочил рассерженный, как загнанный в угол кот.
– Как?.. – спросил он яростно. – Как почти тысяча американских коммандос прошли беспрепятственно до самых подмосковных дач?
Я сказал горько:
– Босенко уже не ответит.
А Громов огрызнулся:
– А как чеченские боевики доходили до самой Москвы? И в Москву входили неузнанными? И захватывали театры с тысячами зрителей так, что на улице узнавали об этом не раньше, чем сами боевики сообщали о захвате?.. Россия стала проходным двором! Так и Китай может сходить войной на Финляндию, не обращая внимания, что по дороге – Россия! Где вообще-то наши погранвойска? Где элементарная проверка хотя бы паспортов? Эти юсовские коммандос… да из них наверняка половина негров!
Крамар вмешался, явно стараясь погасить ссору:
– Нет, они подобрали мужиков с самой типичной внешностью. И прибыли без оружия, уже здесь все получили… А вот с этим надо разобраться. Чтобы сразу вооружить столько народу, надо обращаться не к бандитам, а к армии. Мы знаем, что она почти вся прогнила, но я не думал, что до такой степени…
Он в упор и с крайней недоброжелательностью смотрел на Громова. Тот зло фыркнул:
– До какой? Чеченам продавать можно, а браткам со славянскими рожами – нельзя? Не смешите. Какой-то командир части хороший бизнес сделал. Отследить его легко по трехэтажной даче с подземным гаражом, которую, не таясь, сразу же начнет строить на глазах у завидующих сослуживцев.
Сигуранцев сказал значительно:
– Если только все ограничится командиром части. Впрочем, расследование уже начато.
Громов дернулся:
– Это дело военной прокуратуры! Вам здесь вмешиваться не стоит.
– Это касается ГРУ, – напомнил Сигуранцев. – Военная разведка не может работать в условиях, когда за спиной предатели.
Подогнали машину, ее заносило на холмиках свежевыброшенной земли. Я с трудом сел на заднее сиденье, мешает гора бинтов, из-за них похож на безобразно растолстевшую беременную бабу, да еще на голове что-то похожее на чалму, не говоря уже о левой руке, куда намотали целую простыню.
– Вы тут разбирайтесь, – сказал я, – если хотите, а я сейчас в Кремль. Вообще-то и вам советую. Разговор будет… нехороший.
– Надо ковать железо, – заметил Сигуранцев, – пока горячо.
Я захлопнул дверцу, Геннадий обернулся:
– В Кремль?
– Да. Не жди сопровождения, дуй без остановок.
Странное образование – современный город: раньше во время войны он вымирал, все пряталось, а теперь, как видим по телевидению, даже в тех городах, где постоянно идут бои могучих группировок с применением танков и тяжелой артиллерии, – работают все магазины, кинотеатры, люди покупают мороженое и кормят уток в городском пруду…