Чародей. Часть 2
Шрифт:
А где же наша красавица Ракел?
Оглядевшись, я увидел ее у противоположного борта парома. Она стояла, вцепившись в перила, и смотрела вдаль. Костяшки ее пальцев побелели — с такой силой она сжимала железную балку.
— Что с тобой? — спросил я, подойдя ближе.
Она вздрогнула от неожиданности.
— Ничего. Просто эта страна будит слишком много воспоминаний.
— Хороших или плохих?
— Когда-то они казались мне просто чудесными. Теперь же приносят одну лишь боль. А кое-что я вообще предпочла бы забыть.
— Это как-то связано с твоим бывшим мужем? — эх, не могу
Ракел отвернулась, и я не сразу допер, что она старается скрыть слезы. Но голос ее выдал:
— Мы с Тураном часто путешествовали по Нилу на его лодке. Могли часами кружить возле острова Филэ. Это было наше любимое место.
Я не знал, что сказать, поэтому предпочел слушать дальше.
— Под вечер мы наконец причаливали к западному берегу и любовались пирамидами, освещенными заходящим солнцем… — она осеклась.
Я не мог подобрать слов, чтобы выразить, как мне жаль. Все равно любые слова прозвучали бы глупо, поэтому я просто обнял красотку. Она с благодарностью прильнула ко мне и не отходила, пока паром не причалил. Все это время я ловил на себе взгляд Изабеллы.
— Ты сильно изменилась с тех пор как…
— Еще бы, — вздохнула Ракел. — Любовь меняет всех. А уж потеря любимого — тем более. Поверь, мне было бы спокойнее, если б он был мертв. Но с его смерти все только началось. Я обнаружила его в подъезде в луже крови. По пути в больницу он и умер, — я не перебивал, зная, что ей хочется высказаться. Перед братом она не стала бы откровенничать, подруг, насколько я знал, у нее не было, а из друзей остался только я. — Но тогда я еще не знала, в кого он превратился. Туран ведь пришел ко мне через три дня после своей смерти и попросил впустить его. Я сразу поняла, что к чему, и отказалась, хотя мне очень хотелось этого.
— Ты превратилась бы в вампира?
— Нет. Но он стал бы пить мою кровь и вместе с ней получил бы мою силу. Я знала, что он занимался магией, а вампиризм придал ему еще больше сил. Укуси он меня — и это привело бы к необратимым последствиям. Аргаив мне этого не простил бы, — добавила она тихо.
— А Аргаив знает о том, что твой муж…
Она покачала головой.
— Я сказала только, что Турана больше нет. Он не сильно расстроился, так как всегда его недолюбливал. Долгое время я была сама не своя, и Аргаив заботился обо мне, за что ему огромное спасибо, — голос ее потеплел. — Никаких упреков вроде "Я же говорил" я от него не слышала. Он очень помог мне, устроив к себе в клуб. Только в работе я нашла спасение от всего этого. Она помогла мне стать прежней Ракел, соблазнительницей мужчин. Но эта поездка будит во мне те чувства, о которых я даже вспоминать не хочу.
Глядя на нее, я вспоминал ее в то время, когда мы познакомились. Раскованная, невероятно сексапильная, к тому же практически всегда обнаженная — вот какой она была. Могла свести с ума одним лишь взглядом, прикосновением или голосом. Настоящая дьяволица. Красотка постоянно пыталась меня соблазнить, и пару раз у нее это неплохо получилось. Но что же осталось от этого теперь?
Она не растеряла своего очарования, красоты, но в ее взгляде появилась затаенная боль, которая показывалась всякий раз, когда она вспоминала о Туране. Такое
ГЛАВА 9
Если вы не были в Долине Царей, то я даже не берусь перечислять все, что вы пропустили. Те незабываемые впечатления, которые подарили мне когда-то сокровища, скрытые под толстым слоем песка, не оставят меня на всю оставшуюся жизнь. Это лишь на поверхности кажется, что в западной части Египта нет ничего, кроме скал, непонятных дырок в них и вездесущего песка, который проникает вам под одежду, кусает, царапает и раздражает так, что даже через неделю кажется, что волосы полны этой противной скрипящей гадости. Но я отвлекся.
Итак, Долина царей — это не то, что кажется на первый взгляд. Снаружи унылая и однообразная, внутри она сверкает всеми красками стенных росписей. Какой мертвый откажется провести вечность здесь, любуясь шедеврами древних художников? Какой живой откажется спуститься в бесчисленные подземелья, чтобы взглянуть на мир, лежащий за гранью смерти?
Идеальное место для того, чтобы спрятать одну немаловажную для всего мира штучку. Но и не менее опасное — каждый год здесь ведется огромное количество раскопок, каждый год открывают новые гробницы. И шансов, что артефакт останется ненайденным, становится все меньше.
Вообще-то, я уверен, что чародеи, спрятавшие его когда-то, позаботились о том, чтобы на него не наткнулись незадачливые археологи. Не настолько они глупы, чтобы доверять управление мирами могильщикам и расхитителям гробниц.
— Какая здесь самая известная достопримечательность? — спросил Джек у Аменохеприти, примостившегося на моем плече.
— Конечно, гробница Тутанхамона, — надулся жрец. — Хотя я отдал бы пальму первенства великолепному храму Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри.
— Я спросил о Долине царей.
— А я тебе уже ответил.
Джек аж растерялся. Я мысленно поаплодировал смелому мышу. Хотя, возможно, его храбрость заключалась в том, что он просто-напросто не выспался и из-за этого рычал на каждую собаку.
— Думаю, нам следует отправиться на экскурсию, — наконец выдал Джек, радостно потирая ладони.
— Совсем сбрендил? — я покрутил пальцем у виска — дурацкий жест, но я ничего не мог с собой поделать. Тут мир погибает, а он себе отпуск устроил. — Какую еще экскурсию?
— Похоже, тебе чувство юмора бесенята откусили, — покосился на меня великий маг и чародей. — Совсем недавно я был готов убить тебя за твои высказывания, а сейчас ты и элементарной шутки не понимаешь?
— Пошел в задницу.
Вот так, просто и незатейливо, я поставил Джека на место. Аргаив восхищенно глянул на меня, а Джек, обиженно надувшись, прошествовал мимо.
— Акклиматизация, — я виновато улыбнулся.
Джек даже не обернулся. Нарвусь я когда-нибудь. Не хватило мне тогда Стюарта и Тимерхана, чтобы понять, что со слишком тупыми или слишком умными шутить не стоит. А посылать их туда, куда солнце не светит, вообще противопоказано.