Чародей. Том 1

Ясинский Анджей

– А если не получится?

Рагарос пожал плечами:

– Мы служим императору. Так что…

Глядя на закрывшуюся за Шойнцем дверь, Рагарос грустно улыбнулся. Политика, политика. Очень редко бывает, когда за словами стоит именно то, о чем говорится. Не стоило молодому Шойнцу знать, что цель – как раз Никос, к которому самый действенный на данный момент способ подобраться – через его девушку. Может, Карина и не его девушка, хоть Рагарос и сомневался в этом: совместные трудности и цели очень сильно сближают. В любом случае, похоже, Никос опекает

ее. Нет, откровенной лжи сказано не было, Шойнц не услышал ни слова неправды. Все так, только акценты слегка сдвинуты. И уж точно не стоило ему знать, что заказ на захват Никоса сделал именно Рагарос, чтобы поставить того в такие условия, в которых он спокойнее воспримет возможную помощь «СИ». Кроме того, это никак не расходилось с приказом императора. Вдобавок к тому старик действительно собирался убедить императора отменить свой приказ или смягчить его.

Карина

Приятно ощущать поутру после сладкого сна всей кожей прохладу чистых простыней. Вроде бы лежишь в согретой уютной ямочке, образовавшейся под тяжестью твоего тела, хорошо тебе, но стоит пошевелиться, как кожи касается прохладная материя за пределами теплого гнездышка. И вопреки ожиданиям этот контраст приносит удивительно приятные ощущения.

Карина с протяжным стоном удовольствия вытянулась, ощутив упомянутый контраст ощущений, перевернулась на живот и засунула руки под подушку, на ощупь очень мягкую и гладкую, но совершенно без запаха. Полежав немного, она открыла глаза и сразу же увидела внимательно глядящего на нее Никоса. Его взгляд, сначала серьезный и цепкий, постепенно смягчился. Парень улыбнулся:

– Доброе утро, солнышко! Как спала?

Карина потянулась к нему и поцеловала в губы. В такие теплые и родные губы… Вдруг на нее накатило сильное желание, будто она целую вечность не ощущала тепла мужского тела и ласк рук. Никос почувствовал ее состояние, и следующие полчаса запомнились лишь нежными ласками, поцелуями, бессвязным шепотом и стонами наслаждения.

– Спасибо, – наконец прошептала девушка и утомленно откинулась на спину.

Никос приподнялся и поцеловал ее в грудь:

– И тебе спасибо.

Карина обвела взглядом комнату и воскликнула:

– Ой! А почему мы в нашем домике? Мы же в таверне остановились?

– Ты что, ничего не помнишь? – слегка нахмурился Никос и обеспокоенно посмотрел на чародейку.

– Что я должна помнить? – удивилась девушка, и тут… Резко, махом, на нее навалилось… Она вспомнила все и закаменела.

– Ну что ты, что ты… – зашептал Никос и стал ее снова ласкать и целовать. – Все в порядке. Уже все закончилось. Я рядом. Больше никто тебя не обидит.

Он говорил и говорил, в воздухе зазвучала тихая умиротворяющая музыка, и наконец Карина почувствовала, как лед в груди стал таять, а пережитый ужас и чувство омерзения истончаются и исчезают вдали, оставляя за собой лишь шлейф нечетких ощущений и чистое знание того, что произошло, но без эмоций – просто картинки в голове. Пустые ненужные картинки, но забывать о них никогда нельзя, ибо это урок, из которого необходимо сделать правильные выводы.

Неожиданно Карина грустно

улыбнулась:

– Уж сколько я испытывала душевных и телесных терзаний, а закономерного последствия – безумия – как не было, так и нет. Такими темпами я скоро совсем перестану быть чародейкой, а превращусь в простую истеричку.

– С чего это вдруг? – непритворно удивился Никос.

– Потому что вызываемые эмоции, которые чародей должен испытывать как свои родные, я все больше и больше воспринимаю как чужие. Как ненастоящие. И хоть таких последствий пока нет, но скоро, чувствую, мои конструкты начнут становиться все слабее, все глупее, пока совсем не превратятся в пустые оболочки.

– Глупости говоришь. – Никос подтянул Карину к себе и пристроил ее голову у себя на груди. – Ты до сих пор не поняла главную вещь в чародействе. Ту вещь, которую я, человек со стороны, вижу со всей очевидностью. Эти твои эмоции, которые ты вызываешь для придания нужных свойств конструктам, – лишь подпорки, костыли или, если будет угодно, базовые тренировки для развития собственного духа. Бьюсь об заклад: вашим Повелителям Чар давным-давно не нужно играть со своей психикой, чтобы достигнуть необходимого результата. Ну разве что для тренировки. Да ты глянь на свою ауру!

Никос говорил странные вещи. Все может быть и так и эдак – она давно убедилась, что он никогда не лжет ей. Да, может недоговаривать, но врать не будет. Она со вздохом вызвала чародейское зрение, мельком отметив, что для этого ей не пришлось прикладывать почти никаких усилий, все получилось легко и быстро… И невольно замерла. Если в обычном состоянии ее аура распространялась от нее лишь на пару-тройку шагов, то сейчас она заполняла всю комнату и, кажется, даже уходила за стены. Никос же свою ауру ужал до размеров его тела, чтобы Карина четче видела то, о чем он говорил.

– Как видишь, стрессы, если не убивают и не калечат психику, делают чародея сильнее. На моей родине так и говорят: все, что не убивает нас, делает нас сильнее. Тоже неглупые люди придумали эту поговорку. Кстати, не подскажешь, что такое ты там замутила, когда прихлопнула того недоноска?

С трудом оторвавшись от завораживающего зрелища, Карина вздохнула:

– Трудно сказать, но подозреваю, что это связано с посмертным проклятием, которое способен выдать умирающий чародей. При этом он отдает все свои силы, и могут погибнуть множество людей. Такие проклятия очень сильные, и их исключительно трудно снять. Не понимаю, как я выжила, да еще, кажется, и сильнее стала!

– Скажи спасибо Шустрику и Драко. Без них, боюсь, даже я не справился бы, – улыбнулся Никос.

Карина посмотрела себе на грудь, куда медленно выплыла картинка ее Шустрика, будто почувствовавшего, что речь идет о нем. Девушка погладила его и мысленно поблагодарила. Дракончик от ласки вдруг вспух, вырвался из ее тела и закувыркался в ауре, все еще заполняющей комнату. Рядом полыхнула отпущенная из тисков воли аура Никоса. Девушка почувствовала легкую эйфорию, когда две ауры невидимо завибрировали в такт, а внутри этого океана чародейского света играли и гонялись друг за другом два зубастых и бесконечно красивых существа – Шустрик и Драко.