Чародей
Шрифт:
– …а я тебе повторяю: Дэрриена им отдавать нельзя!
– Придется, как ты не понимаешь?
– это Стюарт.
– Или ты хочешь, чтобы хату Шайтана спалили, да и нас заодно?
– Я полностью поддерживаю Аменохеприти, - пробасил Шайтан.
– Если это действительно так важно, то я готов защищать парня и впредь.
– А твоя жена? Ребенок? Ты о них подумал?
– горячился Стюарт.
Что ответил Шайтан, я так и не узнал, потому что Амен вдруг шикнул:
– Тише! Кажется, наш чародей проснулся.
Я
– Нет. Спит, - ну конечно, кто еще мог купиться на эту уловку, кроме Стюарта?
Шаги. Кто-то подошел к кровати и уселся рядом. Я изо всех сил старался дышать ровно.
Холодная ладонь легла мне на лоб.
– Как твое самочувствие?
– спросила Волчица.
– Лучше не бывает, - я открыл глаза и вымученно улыбнулся.
– Если не считать, что в животе словно центрифугу установили.
– Это пройдет, - она ободряюще похлопала меня по плечу.
– Ты проспал почти двадцать часов. Но это нормально. Иные после "мышиной возни" сутками дрыхнут.
– Мышиной чего?
– я осторожно сел. Против ожидания, это получилось довольно-таки легко.
– А, это зелье так называется.
Стоило вспомнить небольшой бутылек, как меня тут же затошнило снова. Я не смог сдержать дрожь, волной прокатившейся по моему телу. Удивительно, но моя кожа меня совсем не беспокоила, даже не чесалась, хотя красноватый оттенок еще остался. Вот тебе и народная медицина.
Волчица протянула мне фиолетовую футболку с желтой улыбающейся рожицей. Блеск.
– На, оденься. А то замерзнешь.
Я поблагодарил ее и натянул на себя обнову. Чуть великовата, но это ничего. Видно, шайтановская. Но на нем она смотрелась бы смешно.
– Вижу, тебе "возня" пришлась не по вкусу, - покачал головой Шайтан. Он стоял у стены и не сводил с меня испытующего взгляда.
– Интересно, кто от нее в восторге?
– горло, как ни странно, тоже не болело.
– Хотел бы я посмотреть на этого субъекта.
– Есть один тип. Но у него врожденное отсутствие вкуса, так что на его мнение полагаться не стоит. Ему просто нравится, как от нее плющит.
– Умоляю, хватит!
– простонал я.
– Меня от нее так встряхнуло, что век не забудешь!
– Вот и он не забыл, - ухмыльнулся Шайтан.
Волчица подала мне большую фарфоровую кружку, от которой понимался легкий парок.
– Это что?
– я подозрительно покосился на женщину.
– Не бойся, всего лишь чай.
Я пожал плечами и взял кружку. Чай оказался очень ароматным. Я с удовольствием сделал глоток. Приятное тепло разлилось по груди и угнездилось в животе.
– Папа! Я нашел первый номер…
Пацан лет четырнадцати ворвался в комнату, размахивая журналом, и замер с открытым ртом, увидев меня. Мгновение он просто таращился, но затем вдруг упал на четвереньки и зарычал.
– Джимми!
–
– Что ты себе позволяешь? Я же просила, никогда…
Я обалдел. Этот мальчик напомнил мне… того самого волка, что пытался напасть на нас в лесу. Все его действия говорили об этом. Та же манера рычать, отрывистые движения…
– Джимми!
– Шайтан схватил сына за ворот рубашки и встряхнул.
– Как ты себя ведешь? Немедленно прекрати!
Пацан перестал рычать, даже встал на ноги, но глаз с меня не спускал.
– Я учуял его в лесу, пап, - проговорил он тихо, но я слышал его отчетливо.
– Угроза. Опасность. Это все исходит от него.
– Джимми!
– всплеснула руками Волчица.
Вот тебе и фанат комиксов.
– Прости его, Дэрриен, - виновато взглянул на меня Шайтан.
– Он еще совсем ребенок.
– Не привыкать, - улыбнулся я.
– За последнее время я выслушал столько, что это мне кажется даже не оскорблением, а дружеской шуткой.
– Ты ведь не вызовешь его?
– Волчица с мольбой взглянула на меня.
Кружка чуть не выпала у меня из рук.
– Что?.. Вызвать? Его?
Ее глаза говорили лучше слов. Вот это да. Похоже, Стюарт не один такой повернутый.
– Вы с ума сошли!
– взорвался я.
– Да за кого вы меня принимаете? Еще мне не хватало дуэли с молодым вервольфом! Идиотизм!
– Что за шум?
– сунулся в дверь Стюарт, за что получил по морде подушкой, которую я мастерски метнул в него.
– Ну все, Лэйвери!
– взвыл он, скрываясь за дверью.
– Теперь я тебя убью!
– Прошу прощения, - обратился я к Шайтану и его супруге.
– Но сегодня я, как видите, занят. Если хотите записаться ко мне на дуэль, вставайте в очередь. Моя секретарша сообщит вам время и место.
Шайтан и Волчица только хлопали глазами. Шуток они не понимают, что ли?
– За Джимми не волнуйтесь, я еще не настолько выжил из ума, чтобы драться с ним.
– Ты боишься?
– вызывающе крикнул Джимми, выпятив подбородок.
– Ну, давай же!
Блин, еще один Стюарт растет. Эх, молодо-зелено…
– Я тебя не боюсь, что бы ты там себе ни вообразил. Я просто не хочу, чтобы твои родители меня съели. Понял разницу?
Парень подозрительно смотрел на меня, слегка прищурив один глаз. Да, это был тот самый волчонок, теперь я в этом не сомневался. Но что, черт побери, он мог учуять? Опасность? От меня? Я начал ощущать себя психом. Те тоже не осознают, что они психи, пока их не признают общественно опасными и не запирают в соответствующее лечебное учреждение. Если тебе кто-то говорит, что боится тебя, это еще ничего не значит. Если тебе говорят двое, значит, что-то уже не так. Но если каждый встречный начинает твердить тебе, что ты опасен, это уже не паранойя. Это значит, что ты и в самом деле представляешь собой угрозу.