Чародей
Шрифт:
— Я непостоянная, плохая женщина, — прошептала Ривка. — Ты был прав, когда говорил, что я оставила и мужа, и детей. Я не заслуживаю снисхождения.
— Ривка…
— Я никогда не любила Сиэрласа, ты же знаешь.
— Да, знаю.
— Никогда не хотела выйти за него замуж.
— Да, знаю, но…
— Когда Повелитель Звезд приземлился на крыше, изменила я не Сиэрласу. Разве не так, Магариз?
Он молчал. Глаза его потемнели.
— Изменила тебе. Вот ты, Магариз, больше не женился, а я предала тебя дважды, один раз с Сиэрласом, а другой раз — с Повелителем Звезд. Два сына и
— Ривка, ты же знаешь: я и не ждал никогда, что ты останешься верна нашим клятвам. Во всяком случае, после того, что случилось.
Ривка сморгнула набежавшие на глаза слезы. Поздно плакать об ошибках, совершенных более тридцати лет назад.
— Интересно, как отреагируют наши знакомые, Магариз, если узнают, что законный мой муж — это ты, а не Сиэрлас и не Повелитель Звезд.
Впервые за многие годы Магариз позволил себе обратиться мыслями к той ночи в Карлоне. Ривка, импульсивная пятнадцатилетняя девушка, и он, не менее порывистый семнадцатилетний молодой человек. Ривка ворвалась в его комнату, как буря, и сказала, что отец ее, король Карел, только что пообещал выдать ее за Сиэрласа, ихтарского герцога. Вознамерившись противостоять отцу и Сиэрласу, Ривка шепотом сообщила другу план их дальнейших действий. По полутемным переходам через неохраняемые двери они убежали в Молитвенный зал Карлона. Обратились к старому и беспечному Брату, который за сунутые ему Ривкой в руку золотые монеты обвенчал их. Магариз вспомнил, как привел Ривку в пустую свою комнату в нижнем этаже дворца, где, неловкие и застенчивые, они утратили свою невинность.
На следующий день Карел увез Ривку на север и принудил выйти замуж за Сиэрласа. Что делать? Если бы Магариз сказал правду, жизнь обоих была бы в опасности. С другой стороны, будет молчать — потеряет Ривку навсегда. Магаризу оставалось одно — горевать об утраченной любви. Через два года стало известно, что Ривка умерла при родах второго сына. Магариз пришел в свою комнату и, рыдая, поклялся, что Ривка останется последней женщиной в его жизни. Когда в Карлон под опеку Джейма привезли незаконнорожденного ее ребенка, Магариз использовал любую возможность, чтобы поиграть с мальчиком, и, глядя на старшего мальчика, Борнхелда, все думал, уж не его ли он сын. Но Борнхелд был точной копией Сиэрласа, и Магариз благодарил судьбу за то, что ребенок этот не остался пятном на его совести.
Ривка отняла у него свои руки, прервав нахлынувшие воспоминания.
— Прошлое, Магариз, нам не вернуть. Незачем думать о том, что могло бы случиться. И женитьбу свою мы доказать не сумеем, если бы и захотели сделать это по прошествии стольких лет. Зато будущее от нас никто не отнимет, и, — она улыбнулась, — вспомни, что с тех пор как Азур перебралась в апартаменты Аксиса, моя постель холодна и одинока. Хотя помещения крепости переполнены, ко мне никого так и не подселили. Комната моя, милорд Магариз, находится в изолированном коридоре, и если ночью надумаешь меня навестить, то можешь быть уверен: дверь моя окажется не заперта.
С этими словами она удалилась.
Глава тридцать четвертая
ПЕРЕГОВОРЫ
Они стояли в кабинете крепости —
Четыре дня назад отряд из восьми солдат, возглавляемый Невелоном, выехал из Жервуа. В южной оконечности Уркхартских гор они вышли на контакт с патрулем Арна. Невелон передал адресованное Аксису послание, которое Арна чрезвычайно удивило.
— Переговоры? Что ты на это скажешь? — спросил Аксис у Велиара.
— Он хочет использовать нас в своих целях, — предположил Велиар. — На северо-восточном фронте он чувствует себя неуверенно и надеется, что мы не пустим скрелингов в долину Диких Собак.
Аксис скорчил гримасу.
— Так же как и я, дружище. Так же как и я. Каждый день духи усиливают давление на наши патрули. — В кошмарных снах Аксис видел, что скрелинги отрезали их от Петлистого прохода и от продовольственных маршрутов.
Отставив на время проблему долины Диких Собак, Аксис обратился к Магаризу:
— Ты знаешь Борнхелда больше, чем все мы. Что тыдумаешь?
— То, что поступает он весьма разумно, — без промедления ответил Магариз. — На его месте я все сделал бы точно так же. Никто из нас не может позволить себе биться на два фронта. Лучше на эту зиму заключить договор о ненападении, чем драться друг с другом и позволить Горгрилу прорваться с юга и ударить по нашим флангам.
— Я ведь хотел этой зимой пойти на юг, — пробормотал Аксис, хотя сам знал прекрасно: дорога на юг, в Ахар, до наступления весны невозможна. — И не говорить бы мне надо с Борнхелдом, а проткнуть его мечом. — Взглянул на сидевшего на подоконнике снежного орла. Сколько времени ему ждать? Дни бегут один за другим, а Привратница ведет отсчет.
Аксис выглянул из окна. Сигхолт заволокли сизые облака. Задумался. Хорошо, что отвернулся: встревоженного лица его в комнате сейчас не видят. Избежит ли он кровопролитной гражданской войны, если убьет Борнхелда при встрече на Нордре? Но вызвать его на поединок в отсутствие Фарадей он не может: Борнхелд должен умереть при свидетеле — Фарадей.
— Арн, сказал ли Невелон что-нибудь о Фарадей? Она что же, все еще в Жервуа?
В комнате замолчали. Азур отвернулась, потупилась. Неужели Фарадей до сих пор занимает его мысли? А по ночам, сжимая ее в объятиях, уж не представляет ли он, что обнимает Фарадей? Когда ласкает ее, не думает ли о другой?
Ребенок заворочался, сочувствуя материнской боли.
Арн сдвинул брови.
— Невелон ничего не говорил, но ведь она — королева, милорд Аксис. Вряд ли она сейчас в Жервуа.
— Ты прав. Ну ладно, неважно. — Аксис обратился к Зоркому Глазу, Велиару и Магаризу: — Итак, друзья мои, Борнхелд хочет встретиться с нами возле Уркхартских гор и Нордры, на равном расстоянии от Сигхолта и Жервуа. Должны ли мы соглашаться? Состоятся ли переговоры? Не устроят ли нам западню?
Магариз пожал плечами.
— У нас имеется преимущество, Аксис, и это — Ударные Силы. Мы сможем разведать, есть ли западня, прежде чем он что-то успеет предпринять. К тому же мы пойдем через горы, а ему придется идти по открытой долине. Нет, вряд ли он устроит нам западню.