Чародейка. Ходящая по грани
Шрифт:
— Отец! — грубо изрекла Лиллэ. — Я была вынуждена скрывать свое лицо. Вы приказали вашим воинам убить меня, в случае, если они встретят меня на пути в Сайгорм.
Генерал Отторион от такой новости поднял покаянно склоненную перед величеством голову, взглянув на императора недоуменно.
— Я до сих пор зол на тебя за то, что ты предала империю, покинув дворец, но я не настолько жесток, чтобы убивать собственную дочь. Хотя с предателями мы всегда поступали одинаково, не взирая на должности и полномочия. Однако, в тебе течет моя кровь.
— Тогда почему имперские воины пытались меня убить, признав во мне вашу дочь?
— Я готов спросить с каждого из них за неверное толкование моих указов. Генерал, найдите этих равров и накажите. — Приказал Саян Кохар.
— Да, ваше величество! —
— Они мертвы, — зло процедила Лиллэ. Отец, наверняка, знал, что те равры уже не в мире живых, раз дочь в целости и сохранности явилась во дворец.
— Получается, их настигло возмездие за неверные решения, — величественно кивнул император, — так что же, моя дочь вернулась в качестве врага или союзника?
— Вы сказали, что во мне течет ваша кровь, — унимая гнев, рвущийся наружу, произнесла лилово — кожая, — так как тогда вы могли подумать, что я ваш враг?
— Лилльен, — лицо императора тронула улыбка. Лиллэ даже могла бы подумать, что отец к ней благосклонен и питает родственные чувства, однако обманываться насчет Саяна Кохара не стоило. Он всегда ставил власть и политику превыше всего, — пойти против воли императора — равнозначно всадить клинок в его спину. Разве единственная моя наследница не должна была подумать о будущем своего народа, прежде чем принимать вражескую сторону?
— Когда я поступала в Академию, чародеи не были врагами империи, — смело смотря в глаза императору, заявила Лиллэ. Ей хотелось увидеть хоть каплю раскаяния на лице отца, но эмоции его выражали лишь досаду, — я хотела лично убедиться в том, что на троне сидит истинный император, а не марионетка. Теперь я вижу, что это вы, отец. Из — за вас была развязана война.
— Сомневаешься в верности моих решений? Чародеи заключили сделку с миром теней. Результат этого мы видим по сей день — твари из хаоса нарушают границу, мир катится в бездну. От чего же признание стражей вне закона кажется тебе несправедливым?
— Если вы так радеете за сохранность границы мира живых и мертвых, тогда что среди воинов империи делают исчадия хаоса?
— Ложь! — грубо бросил император. — Генерал!
— Да, ваше величество! — взволнованно отозвался генерал.
— Вы видели хоть одно исчадие из мира теней среди воинов империи?
Генерал Отторион пробежался испуганными глазами по воинам, находящимся во дворце — все отбрасывали тень, как положено живому существу. Посетовав на свою доверчивость— поменьше нужно всяких чародеев слушать, генерал хотел было ответить императору, но в горле его внезапно пересохло. Тот, кто стоял рядом с императором, а имеено равр в тканных одеждах, не отбрасывал тень. Отторион опустил глаза, пытаясь привести себя в чувства, тем более, Саян Кохар ждал ответ.
— Нет, ваше величество! — на мгновение генерал снова приковал свой взгляд к странному равру, главному советнику императора, но встретившись с его черными, источающими холод, глазами, Отторион принялся рассматривать узоры на дворцовом полу. На лбу выступила испарина от осознания увиденного.
— Вот видишь, самый главный военачальник империи утверждает, что это вымысел, — доверительным тоном обратился отец к дочери, — тебя обманули. Я прощу твое недоверие ко мне. Полагаю, эти чародеи умеют убеждать. Ты проделала большой путь, привела врагов империи во дворец. Теперь они будут наказаны, а ты вернешься к своим обязанностям. — Император охватил властным взором всех присутствующих, заявив. — Чародеи затуманили разум моей дочери! Но тем не менее, они позабыли, что Лилльен Сай Зонг — непростой равр, и чтобы убедиться в справедливости моих решений и предательстве чародеев, она лично отправилась во дворец, подвергая свою жизнь опасности! Лилльен достойна быть прощенной! Императорский род снова признает тебя, моя дочь!
— Ваша милость не знает границ, ваше величество, — находящиеся в дворцовом зале припали на колени, склонив головы и принимая слова императора.
— Ваша милость не знает границ, — оторопело вторила Лиллэ, опустившись на колени.
— Генерал, — довольный своим решением Кохар дал указание, — всех тех, с кем прибыла Лилльен, заключить в камеру для проведения допроса.
— Да! Ваше величество.
— Лилльен, ступай
Когда зал опустел, и император остался наедине с советником, его величество дал другое распоряжение:
— Проследи за Лилльен. Если она решит спасти чародеев — убей ее.
Исчадие тьмы в обличии советника бросило равнодушный взгляд на Саяна Кохара и молча кивнуло.
***
Пленных, включая корхов, переодетых в имперских воинов отправили в камеру для ожидания допроса. Допрос предполагал быть жестоким, с использованием пыточных орудий. Обдумывая это, Отторион скривился — среди пленных были еще совсем юные чародейки. Жалко их, хоть они были предполагаемыми врагами. Благо дочь императора теперь находилась при дворце. И вроде как все положительно складывалось, если бы не одно большое но— император и правда связался с обитателями теневой стороны. Глаза Отториону не лгали, никогда он не жаловался на зрение или галлюцинации. Да и от советника несло чем — то потусторонним. В дрожь бросало при виде его колючего взгляда. Генералу даже показалось, что в зрачках советника танцевала тьма. При таком раскладе выходило, что Саян Кохар — отступник, предатель империи. Конечно, в кругах высшего общества беспрестанно плелись интриги, убивались конкуренты. Однако, связь с теневой стороной — перебор. О каких таких наградах мог мечтать генерал, если совет чародеев, который обладал влиянием меж мирового масштаба, в любой момент мог снять императора с его поста? И если он будет служить злодею — отступнику, сговорившемуся с тенями, то ждет его прискорбная судьба. Чародеи никогда не отличались милостивым отношением к врагам. Они уничтожали их на корню вместе со всем прилагающимся. А кто прилагался к императору Таймарра? Все верно. Армия во главе с генералом. Генерал Отторион резко сбавил шаг. Офицер, служивший правой рукой генерала и выполнявший все его указы, в том числе тайные, выжидающе смотрел на своего командира. Он — то уж знал наверняка, генерал снова плел интриги, мысленно воплощая свои мысли и прикидывая все за и против. Офицеру оставалось только ждать решения. Мысли в голове генерала кипели. Один неверный шаг — провал. С другой стороны, исчадия хаоса — нешуточные враги для чародеев, особенно если на стороне императора никто иной как хранитель. Наверняка, так и есть, иначе бы Саян Кохар не ввязался в данное противостояние. Глупо было бы идти на войну, заранее зная о своем поражении. Значит, императору что — то пообещали. Например, защиту, могущество Таймарра, увеличение его чаро — потенциала на фоне других измерений, долголетие или вечное правление нынешнего императора. Тот, кто прикрывал спину Кохара, возможно, затеял уничтожить Совет чародеев или более глобальные планы? Кто знает этих жрецов?
— Офицер Саюрр, — Отторион был задумчив, — стали ли вы воевать за императора, связавшегося с силами тьмы?
Офицер остановился, разинув в ужасе глаза — так вот о чем размышлял генерал Отторион:
— Нет, генерал!
— Я так и думал, — решительно кивнул командующий, — идем, потолкуем со стражем.
***
— Ваш план заключался в том, чтобы нас поймали и заперли? — стенала Джинна, красноречиво сверля дырку глазами в страже, — я против!
— Если наши живы, то они где — то тут, — выдал Свирк, всматриваясь в темноту. Когда их вели в тюремное помещение, корх заметил длинный коридор из камер. Но тогда у имперцев было освещение, а сейчас приходилось находиться в кромешной тьме. Даже со временем глаза не привыкли.
— Они тут, — недовольно буркнула Джинна. Исчадие тьмы в темноте отлично ориентировалось, в отличие от остальных.
— А ты откуда знаешь? — включился недовольный Крейг.
— Я чувствую… — ответила Джинна, — запахи эти… не удивительно, что стражи пытались через хаос сбежать. Уж лучше там подохнуть.
— Нууу, посмотрим, как ты благоухать станешь, недельку тут побывав, — ехидно заметил Свирк.
— Я не собираюсь задерживаться, — упрямо добавила Джинна, — впрочем, вы, как хотите. Меня только Эмис интересует, остальные могут сгнить в камере. Правда, я крепко сомневаюсь, что вам дадут дожить до рассвета.